Мама почти всю жизнь проработала на Челябинском тракторном заводе, где являлась начальником планово-диспетчерского бюро. Должность по советским временам очень хорошая. То есть в детстве никакой нужды мы не испытывали, я всегда была обута-одета и вкусно накормлена, летом меня отправляли отдыхать. На море, в Лазаревское. В челябинские пансионаты, где мы с мамой кормили белок, собирали грибы и ягоды. Иногда мне не очень нравилась еда в домах отдыха — ягоды ела куда с большим удовольствием…
В детстве очень любила купаться. Вытащить меня из воды было невозможно. Еще с другими ребятами в этих пансионатах и домах отдыха ходили ловить раков. Понятно, что раколовки нам никто из взрослых не доверял — это была недоступная роскошь. Наш способ был примитивнее и, конечно, не такой «уловистый». Мы привязывали алюминиевую вилку с двумя отогнутыми зубцами к длинной палке и получившейся рогаткой протыкали и вытаскивали ползавшую по дну добычу.
Рыбачить, кстати, в детстве особенно не получалось. В тех же домах отдыха ловили, конечно, со сверстниками каких-то малюсеньких ершиков и карасиков. Удочек у нас не было — так, палка с леской и крючком. Вот во «взрослой» жизни с мужем несколько раз ездила на настоящую рыбалку, но мне мужчины доверяли только шумовкой выковыривать лед из лунок. Помню, в какую-то сетку мне попался маленький щуренок, и я очень обрадовалась. Первая пойманная щука в жизни! А Миша тут же стал кричать, чтобы я этого малька скорее отпустила…
Еще супруг всегда спасает раков. Когда мы ездим с друзьями на Селигер — у нас там собирается большая компания, мы даже проводим ежегодный любительский теннисный турнир, — то регулярно на берегу озера варим раков. А Миша обязательно выбирает из числа пойманных трех-четырех, относит их на берег и кричит: «Бегите, спасайтесь!» Они его обычно не слушают и не понимают, что должны ползти к воде.
Со временем я сама, кстати, к воде, что называется, поостыла. Сейчас за весь отпуск если пару раз супругу получается загнать меня в море — и то хорошо. И то я особенно не плаваю — так, окунусь и скорее на берег… Не что чтобы боюсь воды, но она доставляет мне какой-то дискомфорт, особенно вечерами, когда темно и ничего не видно.
Еще в детстве как-то раз ездила летом в Среднюю Азию. И если у всех московских детей есть фото из зоопарка на пони, то у меня есть фото на осле. Перед тем как сделать снимок, мне надели корону, фату. Рядом мама счастливая… Еще там были очень вкусные шашлыки за 50 копеек. Наш пансионат находился где-то наверху, а вниз к большому рынку вела огромная лестница. Ступенек сто, если не больше. И мы, дети, бегали по этой лестнице наперегонки, чтобы занять очередь за шашлыками.
С развалом Союза и началом перестройки наша благополучная жизнь кончилась. Вообще, всем в одночасье стало очень трудно. На заводе перестали платить зарплату — он вообще почти не функционировал. Все в Челябинске перебивались тем, чем помогали родственники, имевшие собственные огороды. А маме как-то продали по спецзаказу на заводе большую упаковку с «окорочками Буша», и мы этими куриными ножками питались всю зиму. Еще помню, как слегка разбавляли водой сухое молоко из наборов гуманитарной помощи, и получалось что-то вроде сгущенки. Хотя, конечно, далеко не так вкусно, как сгущенка настоящая.
Вообще в детстве я ела мало, всегда была худенькой. Сорогин, когда взял меня в «Метар», все время шутил: «Сначала ты от мяча отлетала, а к концу сезона уже мячик стал от тебя отлетать».
Не то чтобы у меня был плохой аппетит — просто какие-то блюда я терпеть не могла. С самого детства. Мама относилась к этому с пониманием и даже просила воспитателей в детском саду не заставлять меня есть, если я сама не хочу. О супе с молочной пенкой из детской жизни до сих пор вспоминаю с содроганием.
Вообще для меня в еде на первом плане — ее внешний вид. Если она не вызывает эстетического удовольствия, значит, я никакого удовольствия от нее не получу. Даже пробовать не стану. Вот мамины и бабушкины пельмени и чебуреки — они и выглядели классно, и на вкус — объедение! При этом проблема была в том, что бабушка в отличие от мамы и тети всегда заставляла меня есть. Даже тогда, когда я не хотела и пыталась отказаться. Впрочем, я брала бабушку хитростью. Она звала меня обедать или ужинать, а я ей всегда говорила, что надо дождаться маму с тетей. Мол, они скоро придут с работы голодные, и им гораздо приятнее поесть вместе с нами. Знала: мама с тетей за меня в этом вопросе заступятся…