-Юнона, - Виктор коснулся ее щеки и заглянул в глаза, - Доверяй мне. Пожалуйста.
Девушка прикусила губу и нахмурилась, виновато смотря на него и ожидая следующих его слов.
Однако Виктор не нашел подходящих дежурных фраз, так что Юноне пришлось тихо попросить его продолжить урок.
-Рассказывай дальше...
-Ты можешь улавливать голоса стихий или их энергетику в любое время суток, если захочешь, но есть еще кое-что. Эти знаки - что-то вроде каналов, которые открывают тебе окружающий мир магии. Пока они проявились не полностью, твои умения будут более разрозненными, а источники энергии рассредоточенными, неполными, ты не сможешь впитать как можно больше сил, и все же...
-Какой из знаков означает воздух? - перебила его Юнона. Виктор повременил, собираясь назвать этот знак, замешкался, буквально на секунду, и тут же вспомнил о связи учителя и ученика, и о том, как каждое прикосновение ее укрепляет. Он виновато улыбнулся и положил ладонь ей на ребра, под самым сердцем.
-Здесь.
-Хорошо, - отозвалась Юнона.
-Как твои ноги? Ты так удачно решила поиграть в Аладдина... - Виктор иронично улыбнулся уголком губ, опустил взгляд и посмотрел на бледные ноги девушки.
Он знал, каких слов ждет от нее. Ему самому порой казалось, что он снова чувствует это легкое покалывание в ступнях, будто что-то пытается укусить его, проникнуть под кожу. И это, по-своему, было удачным, ведь тут же прибавляло энергии и сил.
Юнона замерла, скрестив руки на груди и задумчиво склонив голову набок, прислушиваясь к шороху песка.
Она и его должна была бы однажды услышать, но Виктору было важно, чтобы она, в первую очередь, почувствовала эту стихию.
-Ты, наверняка, чувствуешь тепло солнц лучше, чем все, кого знаешь, я прав? - одной из причин, по которой Виктор не любил теплые страны было слишком яркое солнце. Оно обжигало кожу, проникало сквозь поры, переполняя энергией настолько, что Гадателю казалось, что он вот-вот взорвется.
В ответ на его вопрос, Юнона коротко кивнула и присела на корточки, коснулась руками песка, зарывая в него ладони, и констатировала:
-Как будто это не песок, а крошево из разбитых зеркал, и я касаюсь его, не сильно, но достаточно, чтобы оцарапаться.
-Так и должно быть, - кивнул Виктор, - Земля - это пентакль, а огонь - это посох. Рука и позвоночник. И все, что осталось - это вода.
-Предлагаешь мне ходить по воде? Где я возьму водохранилище посреди пустоши? - Юнона встала, махнула рукой себе за спину и раздосадовано топнула ногой.
-Потише, красавица, - Виктор покачал головой и цокнул языком, - Не буди своих внутренних драконов, я совсем не умею петь колыбельные, - он замолк и, молча, влез в повозку. Здесь пахло деревом, пылью и нежными цветами - туалетной водой Юноны. Гадатель прокашлялся и прикрыл нос рукой, потом несколько раз моргнул, чтобы глаза привыкли к полумраку повозки, и оглянулся в поисках фляги.
Она была где-то здесь, наверняка, среди свертков с одеждой, книгами и едой, скомканных одеял и подушек, мешков с убаюкивающими травами и специями, и склянками с мазями для смягчения и осветления кожи.
И он оказался прав. Круглая фляжка из красного дерева, с вырезанным на ней дудочником, валялась среди подушек. Виктор схватил ее и засмотрелся на рисунок: статная фигура, длинные вьющиеся волосы и дорожный костюм. Гадателю было неприятно сознавать, что даже в таком схематическом изображении он видит Джека.
Выскочив из повозки, Виктор с трудом унял дрожь в пальцах и протянул фляжку Юноне. Он вдруг почувствовал слабость - она накатила неожиданно и резко, затруднив его движения и не позволяя сосредоточиться. Виктор пошатнулся и снова сел на край повозки. Прежде чем он заснет здесь и вернется домой, ему нужно было рассказать ей еще кое-что.
И кое-что услышать.
-Вода может стать твоим лучшим другом. Она нужна любому человеку, и она впитывается лучше других стихий. Ты пьешь воду, ты умываешься водой, ты промокаешь мокрыми тканями лоб, когда тебе слишком жарко. Ведь так?
-Конечно.
-Тебе достаточно набрать горсть воды и умыться ей, - Виктор слабо улыбнулся. Было все сложнее контролировать себя, каждая мышца подчинялась ему все хуже, - И ты почувствуешь прилив сил.
-Ты хочешь, чтобы я научилась всему этому прямо сейчас?
-Ты уже умеешь это, Юнона, с самого рождения. Просто никогда не замечала этого, потому что не знала об этом и потому не пользовалась, - Гадатель зевнул, с трудом заставляя себя поднять руку, чтобы прикрыть рот. Казалось, по его жилам течет не только кровь и магия, но и жидкий свинец, тяжелый и горячий.
-Я хочу, чтобы ты немного потренировалась. Чтобы тебе уже не нужно было сосредотачиваться, а получалось само собой, просто потому, что ты захотела и... Мне нужно, чтобы ты научилась перехватывать сразу несколько энергетических потоков. Начни с двух...
-Что, если мне на это понадобятся месяцы, - перебила его Юнона. Она скрестила руки на груди и посмотрела на Виктора исподлобья. Гадатель бы фыркнул, если бы чувствовал в себе силы хотя бы на это.
-Знаешь, Юнона, месяцы тебе на это понадобятся, если ты, наоборот, будешь пытаться от этого избавиться. И то, ты скорее поймешь, что это часть тебя, чем исполнишь свое желание, - он легко похлопал по месту рядом с собой, чтобы она села, - Ты - Маг. Помни об этом постоянно. Ты можешь учиться быстрее, чем кто-то еще, если не будешь отрицать свою сущность...
"Как я", - мысленно добавил он. Ему понадобились не месяцы, а годы, чтобы признать себя, поверить в себя как в Мага и смириться со своим "я".
-Ты выглядишь усталым, - снова перебила его Юнона. Она мягко коснулась его волос, зарываясь в спутанные темные кудри пальцами, - Когда ты проснешься?
-Я понятия не имею, о чем ты, - Виктору всё с большим трудом удавалось держать глаза открытыми. Каждый раз, когда он моргал, поднять веки оказывалось все сложнее.
-Говорят, что скоро будет война, - Юнона нахмурилась, - И я знаю, что ты остановишь ее.
-Тебе еще рано предсказывать, мы еще не дошли до этого урока, - Гадатель почувствовал, как поддается ей. Глаза закрылись и больше открыть их он не смог, хотя так боялся провалиться в сон, - Расскажи мне про Крысолова, - тихо попросил он, позволяя Юноне уложить себя и расположить его голову у себя на коленях. Девушка принялась осторожно гладить его по голове.
-А что тебе рассказать? Крысолов спас нас от крыс однажды, но так и не смог их уничтожить. Ещё он очень боялся Принца-Ворона и его возвращения, говорил, что Принц - зло. Из-за него изгоняют вороний народ, - говорила Юнона. Виктору все сложнее было улавливать ее слова, слышать их, но его воображение, видимо, воспринимая их лучше него, рисовало ему яркие картинки - как человек в черно-желтом спасает процветающую страну от нападений крыс, как изгоняет ворон из города, и эти птицы черной стаей взметают в небо.
-В моей стране принято верить в него и считать, что он наш покровитель. Он покровительствовал нам в других войнах и позволил устоять в войне с людьми Раттенкёнига, хотя сам в ней не участвовал, - Юнона тихо вздохнула, - Но мне кажется, что Крысолов - самозванец. Я не могу объяснить, просто... Если он создавал мир, или если он хранитель этого мира, разве он не должен верить в любого из живущих? Как Принц-Ворон...
Виктор хотел ей ответить, но язык не слушался его. Он все глубже проваливался в сон, в теплую и вязкую темноту, всепоглощающую и убаюкивающую.
-Спокойной ночи, Принц-Ворон, - услышал он шепот Юноны у самого уха и почувствовал прикосновение ее губ к своему лбу. А дальше...ничего.
Он провалился в сон только для того, чтобы тут же проснуться...
Пробуждение было странным - Гадателю с трудом удалось вынырнуть из черной всепоглощающей бездны. Он попытался сделать глубокий вдох и тут же схватился за горло - казалось, он разучился дышать, и теперь каждая попытка была ужасно болезненной и почти бесполезной.
Виктор зажмурился и сделал еще несколько судорожных вдохов, пытаясь восстановить дыхание, сморгнул слезы и прокашлялся, а потом снова вздохнул. И снова. Он пытался заставить свои легкие вспомнить, как они должны работать, и как он должен правильно дышать.