- Потому что, не сообщи я Аните, что он приходил, она бы все равно об этом после узнала, и рассердилась на меня за это.
- Из-за чего бы мне сердиться? - пожала плечами я.
- Джозеф считает, что с его львами может что-то случиться.
- Его львы меня больше не беспокоят, - сказала я, чувствуя, что сердце вполне согласно с этим утверждением.
- Хорошо, - кивнул Грэхем. - Только потом не говори, что я не предупреждал. - Он отлип от двери, чтобы открыть ее.
- Постой, - позвала я.
Грэхем обернулся и с готовностью уставился на меня, держась за ручку двери.
- Что там насчет того, что может случиться с его львами?
- Ты же сказала, что это тебя не беспокоит, - заметил Истина.
Я взглянула на высокого вампира, покачала головой и снова перевела взгляд на Грэхема.
- У меня такое чувство, что я чего-то не знаю. Просто на тот случай, если мне вдруг не совсем безразлично, объясните мне, что происходит.
- Ашер пригласил тех львов из Чикаго, - сказал Грэхем.
- Когда? - полюбопытствовала я.
- Когда вы с Жан-Клодом умирали, - ответил Истина.
- И Ричард, - добавил Грэхем. - Наш Ульфрик, знаете ли, тоже был при смерти.
Истина кивнул, слегка склонив шею.
- Я не имел в виду оскорбления, волк.
- Да ничего, - ворчливо ответил Грэхем.
- Вампиры не стали бы слушать вашего Ульфрика, - заметил Нечестивец. И было что-то вызывающее в его голосе и позе.
- Не задирайся, Нечестивец, - тут же одернула его я.
Он повернулся ровно настолько, чтобы покоситься на меня и сказать:
- Я и не задирался.
- Я недостаточно хорошо себя чувствую, чтобы разбираться с этим. Сейчас мне нужно, чтобы вы все вели себя, как взрослые, договорились?
Нечестивец одарил меня не совсем дружелюбным взглядом, но больше ничего не добавил. Я приняла это за оскорбленное молчание. Братья были неоценимой поддержкой, физической силой, которая нам еще долго будет необходима, но они меня раздражали. Постоянно возникало чувство, что эти двое далеко не маленькие послушные вампиры, какими могли бы быть. Возможно, оно возникало оттого, что я знала, что братья не одно столетие находились в противостоянии всем остальным вампирам. Когда глава их линии свихнулся и отправил своих уничтожать людей, они убили его. Но их преступление заключалось не в этом, поскольку Совет решил, что братья поступили разумно. Преступление же их было в том, что они после этого выжили. Считалось, что меньшие вампы не способны пережить смерть основателя своей линии. Жан-Клод говорил, что это верно для слабых вампиров, но считалось правилом и для всех остальных. Возможно, так было принято считать, чтобы избежать «дворцовых переворотов». Но Нечестивец с Истиной оказались подтверждением тому, что это неправда, если ты достаточно силен. И, естественно, только сильнейшие могли бы низвергнуть собственного создателя.
Я предоставила братьям убежище и мастера, которого они могли назвать своим. Не поделись я силой Жан-Клода с Истиной, он бы умер. А, раз уж так повелось, что куда один брат, туда и второй, Нечестивец тоже оказался на нашей стороне.
- Расскажите мне о львах, - попросила я.
- Ашер, как tumoin, правая рука, замещал Жан-Клода на посту мастера города, - сказал Истина.
- И?
- По силе он далеко не второй в Сент-Луисе вампир. Мы решили было, - его «мы» обычно означало его с братом, - что сентиментальность не позволила Жан-Клоду судить объективно. Но у лидера, помимо вампирских сил, должны быть и другие качества. И он был решителен, беспощаден и скор.
- И к чему это все привело? - поинтересовалась я.
- Нам нужна физическая поддержка, - сказал Грэхем.
- Это я уже слышала. - Грэхем кивнул. - Просто рассказывай. Я не рассержусь.
Нечестивец хохотнул, громко и резко, так непохоже на его обычный мужской смешок, какой он время от времени себе позволял.
- Не делай обещаний, пока не знаешь всего.
- Откуда мне знать, пока вы не расскажете, - буркнула я, и в моем голосе прорезались злобные нотки. Черт подери.
- Ашер связался с Огюстином из Чикаго. Он попросил у него бойцов, - сказал Нечестивец.
- Он позволил Огги вернуть его львов на нашу территорию, - произнесла я.
Братья синхронно кивнули. Истина спросил:
- Ты понимаешь, что это означает для Рекса Сент-Луиса и его прайда?
Я откинулась на подушку и задумалась. Да, я прекрасно знала, что это означает.
- В ноябре я отослала львов Огги обратно в Чикаго, потому что они наверняка захватили бы прайд Джозефа. У него недостаточно сил, чтобы защитить своих львов от мордоворотов Огги.
- Не думаю, что определение «мордовороты» им понравилось бы, - заметил Нечестивец, - но оно довольно точно отражает суть. - Тут он ухмыльнулся той неприятной усмешкой, что совершенно преображала его красивое лицо. Оно стало более простым, менее искусным, более реальным. У Нечестивца и Истины были свои понятия о чести; и их чести можно доверять. Будь у них этой чести хоть чуточку меньше, обоим доверять было бы совершенно невозможно, и было бы слишком опасно держать их при себе.
- Они уже нацелились на прайд Джозефа? - поинтересовалась я.
- Пока нет, - ответил Грэхем. - Полагаю, они хотят для начала переговорить с тобой.
- Со мной, не с Жан-Клодом?
- С Жан-Клодом они уже говорили. Он отозвал свою защиту от местных львов.
- Так что тебе решать, детка, - сказал Нечестивец.
- Глава мохнатой коалиции - Мика, - заметила я.
- Мика вышвырнул их оттуда, и только ты можешь вернуть их обратно, - сказал Грэхем.
- Когда твой Нимир-Радж узнал, что учудили львы, он обвинил их в том, что они нарушили договор и с волками, и с леопардами, - сообщил Истина. Нечестивец подхватил нить повествования:
- А раз они нарушили договор, то больше не могут входить в коалицию. Так что теперь члены коалиции ничего им не должны.
- Это значит, что когда львы Огги нападут, никто не придет к ним на помощь, - сказала я тихо.
- Точно, - произнес Нечестивец. Он казался весьма довольным.
- Джозеф ждет снаружи, один, - напомнил Грэхем. - Он считает, что тебя можно будет разжалобить.
Я покосилась на него удивленно, поскольку выбор слова был довольно странным.
- А ты считаешь, что мне стоит оставить Джозефа и его людей на съеденье.
- Они предали нас, - ответил тот. И на его лице появилось некое выражение, жесткость, которой я раньше не замечала. Он мог быть отличным телохранителем, если не зацикливался на том, чтобы кое-кого трахнуть, но не был ни жесток, ни беспощаден. До сих пор.
Я вспомнила разговор с Эдуардом. Да, я собиралась отомстить львам. И Эдуард был намерен мне в этом помочь. Но я знала Джозефа и его людей, встречала их. Они были настоящими, и не все были безнадежны. Тревис и Ноэль помогали мне кормиться на протяжении нескольких месяцев, пока я подыскивала им постоянную замену. Они были слишком слабы, чтобы удовлетворить мою львицу, но все же были неплохими ребятами.
- Отослать его? - спросил Грэхем так, словно именно это он и хотел сделать. Я задумалась. Было бы так легко просто отказаться принять его. Если не смотреть в лицо человеку, которого обрекаю на смерть, я смогла бы быть беспощадной и жесткой. Я могла бы не позволить львам Огги уничтожить большую часть прайда, но одна смерть была неизбежна - Джозефа.
- Впусти его, - сказала я.
- Думаешь, стоит это делать? - спросил Нечестивец, и даже ухитрился сохранить свой голос нейтральным.
- Было бы легче его не видеть, - туманно ответила я.
- Тогда зачем с ним встречаться?
- Так будет легче.
- Не вижу в этом смысла.
- А я вижу, - сказал Истина.
Я посмотрела на него, и мы обменялись долгим взглядом. Он понял, почему мне необходимо было отказать Джозефу лично: потому что, если я не скажу ему правду в лицо, это может стать ошибкой. Мне необходимо было увидеть его, чтобы понять, смогу ли я остаться в стороне и позволить законам природы разрешить ситуацию со львами в нашем городе. Львы больше не моя проблема, черт бы их побрал. Они нас предали. Они готовы были позволить всем нам умереть. Их моральные предпочтения оказались на стороне собственной шкуры, а не жизней наших вампиров. Я не собиралась причинять им вреда, но вмешиваться, спасая их, мне уже изрядно поднадоело. Во всяком случае, так я говорила себе, когда попросила Грэхема открыть дверь.