Уильям Шекспир.
Гамлет, принц датский
Действующие лица [*]
Клавдий, король Датский.
Гамлет, сын покойного и племянник царствующего короля.
Фортинбрас, принц Норвежский.
Полоний, ближний вельможа.
Горацио, друг Гамлета.
Лаэрт, сын Полония.
Вольтиманд, Корнелий, Розенкранц, Гильденстерн, Озрик, Первый дворянин, Второй дворянин – придворные.
Священник.
Марцелл, Бернардо – офицеры.
Франсиско, солдат.
Рейнальдо, слуга Полония.
Актеры.
Два могильщика.
Капитан.
Английские послы.
Гертруда, королева Датская, мать Гамлета.
Офелия, дочь Полония.
Призрак отца Гамлета.
Вельможи, дамы, офицеры, солдаты, моряки, гонцы и другие слуги.
Место действия – Эльсинор. [*]
Акт I
Сцена 1
Эльсинор. Площадка перед замком.
Франсиско на страже. Входит Бернардо.
Бернардо
Кто здесь?
Франсиско
Нет, сам ответь мне; стой и объявись.
Бернардо
Король да здравствует!
Франсиско
Бернардо?
Бернардо
Он.
Франсиско
Вы в самое пожаловали время.
Бернардо
Двенадцать бьет; иди ложись. – Франсиско.
Франсиско
Спасибо, что сменили; холод резкий,
И мне не по себе.
Бернардо
Все было тихо?
Франсиско
Мышь не шевельнулась.
Бернардо
Ну, доброй ночи.
И если встретишь остальных – Марцелла
Или Горацио, – поторопи их.
Франциско
Я их как будто слышу. – Стой! Кто тут?
Входят Горацио и Марцелл.
Горацио
Друзья стране.
Марцелл
И люди датской службы.
Франциско
Покойной ночи.
Марцелл
С богом, честный воин;
А кто сменил тебя?
Франциско
Пришел Бернардо.
Покойной ночи.
(Уходит.)
Марцелл
Эй! Бернардо!
Бернардо
Что,
Горацио с тобой?
Горацио
Кусок его. [*]
Бернардо
Привет, Горацио; Марцелл, привет.
Марцелл
Ну что, опять сегодня появлялось?
Бернардо
Я ничего не видел.
Марцелл
Горацио считает это нашей
Фантазией, и в жуткое виденье,
Представшее нам дважды, он не верит;
Поэтому его я пригласил
Посторожить мгновенья этой ночи,
И, если призрак явится опять,
Пусть взглянет сам и пусть его окликнет.
Горацио
Чушь, чушь, не явится.
Бернардо
Давайте сядем
И двинем вновь на штурм твоих ушей,
Для вашего рассказа неприступных, [*]
Все, что мы видели.
Горацио
Ну хорошо,
Присядем и послушаем Бернардо.
Бернардо
Минувшей ночью,
Когда вон та звезда, левей Полярной,
Пришла светить той области небес,
Где блещет и теперь, Марцелл и я,
Едва пробило час…
Входит Призрак.
Марцелл
Тсс, замолчи; смотри, вот он опять!
Бернардо
Совсем такой, как был король покойный.
Марцелл
Ты книжник; обратись к нему, Горацио. [*]
Бернардо
Похож на короля? Взгляни, Горацио.
Горацио
Да; я пронизан страхом и смущеньем.
Бернардо
Он ждет вопроса. [*]
Марцелл
Спрашивай, Горацио.
Горацио
Кто ты, что посягнул на этот час
И этот бранный и прекрасный облик,
В котором мертвый повелитель датчан
Ступал когда-то? Заклинаю, молви!
Марцелл
Он оскорблен.
Бернардо
Смотри, шагает прочь!
Горацио
Стой! Молви, молви! Заклинаю, молви!
Призрак уходит.
Марцелл
Ушел – и не ответил.
Бернардо
Ну что, Горацио? Дрожишь и бледен?
Пожалуй, это не одна фантазия?
Что скажешь ты?
Горацио
Клянусь вам богом, я бы не поверил,
Когда бы не бесспорная порука
Моих же глаз.
Марцелл
Похож на короля?
Горацио
Как ты сам на себя.
Такой же самый был на нем доспех,
Когда с кичливым бился он Норвежцем; [*]
Вот так он хмурился, когда на льду
В свирепой схватке разгромил поляков.
Как странно!
Марцелл
И так он дважды в этот мертвый час
Прошел при нашей страже грозным шагом.
Горацио
Что в точности подумать, я не знаю;
Но вообще я в этом вижу знак
Каких-то странных смут для государства.
Марцелл
Не сесть ли нам? И пусть, кто знает, скажет,
К чему вот эти строгие дозоры
Всеночно трудят подданных страны?
К чему литье всех этих медных пушек
И эта скупка боевых припасов,
Вербовка плотников, чей тяжкий труд
Не различает праздников от будней?
В чем тайный смысл такой горячей спешки,
Что стала ночь сотрудницею дня?
Кто объяснит мне?
Горацио
Я; по крайней мере
Есть слух такой. Покойный наш король,
Чей образ нам сейчас являлся, был,
Вы знаете, норвежским Фортинбрасом,
Подвигнутым ревнивою гордыней,
На поле вызван; и наш храбрый Гамлет –
Таким он слыл во всем известном мире –
Убил его; а тот по договору,
Скрепленному по чести и законам,
Лишался вместе с жизнью всех земель,
Ему подвластных, в пользу короля;
Взамен чего покойный наш король
Ручался равной долей, каковая
Переходила в руки Фортинбраса,
Будь победитель он; как и его
По силе заключенного условья
Досталась Гамлету. И вот, незрелой
Кипя отвагой, младший Фортинбрас
Набрал себе с норвежских побережий
Ватагу беззаконных удальцов [*]
За корм и харч [*] для некоего дела,
Где нужен зуб; и то не что иное –
Так понято и нашею державой, –
Как отобрать с оружием в руках,
Большие трудности встречает определение возраста Гамлета в пьесе, ибо указания текста на этот счет явно противоречивы. Лаэрт в разговоре с Офелией (I, 3) говорит о Гамлете как о юноше («на заре весны»), и такое же заключение можно сделать из сцены призрака и Гамлета (I, 5); однако из слов первого могильщика можно сделать вывод, что в данный момент Гамлету тридцать лет. Некоторые комментаторы пытаются устранить противоречие тем соображением, что Шекспир, задумав своего героя юношей по пылкости чувств, постепенно развил его характер и придал его мышлению глубину, свойственную зрелому возрасту. Вообще определению возраста крупнейших трагических героев Шекспира часто недостает полной отчетливости (Отелло, Лир, леди Макбет).
Имена Розенкранц и Гильденстерн были распространены среди датчан тех времен. Первое носил один из спутников датского посла, прибывшего в Англию по случаю вступления на престол в 1603 г. Иакова I. По другим данным, на похоронах в 1588 г. датского короля Фридриха II, отца принцессы Анны, на которой в следующем году женился Иаков I, присутствовали два датских сановника: Розенкранц и Гильденстерн. Установлено также, что оба эти имени встречаются в списках датчан, учившихся в Виттенбергском университете, что имена эти названы также в числе предков известного астронома Тихо Браге на гравированном портрете последнего, сделанном до 1602 г., и что в 1603 г. некий Гюльденстерн упомянут в числе датчан, путешествовавших по Англии. Таким образом, это были довольно распространенные датские имена, которые, между прочим, могли быть известны Шекспиру и от актеров близкой ему лондонской труппы, ездившей на гастроли в Данию в 1586 г.
Многие имена трагедии либо выдуманы Шекспиром, либо взяты им из разных литературных источников, не имеющих никакого отношения к сюжету. Так, например, весьма вероятно, что имя Офелии почерпнуто из популярного в Англии пасторального романа итальянского писателя конца XV в. Саннадзаро «Аркадия», где его носит влюбленная пастушка (Ofelia) и где, кстати сказать, встречается также имя Монтано, каким в первом кварто назван слуга Полония.
Международного новеллистического происхождения, по-видимому, и имя Полоний, ничем не связанное с Данией (как не связано с ней и имя Клавдий). В подлиннике Полоний определен как lord chamberlain (нечто вроде одного из первых министров); ввиду отсутствия в русском языке эквивалента для обозначения этой должности, в переводе он условно назван «ближним вельможей».
Офицеры и солдаты сплошь носят иностранные, притом романские имена (Бернардо, Франсиско, Марцелл). Делать из этого какие-либо выводы нет оснований, так как подобные наименования военных, слуг и иных персонажей принадлежат к числу условностей тогдашней драматургии. Такие имена в данной трагедии носят также Горацио, Полоний, Офелия, Лаэрт.
Два могильщика (V, 1) названы у Шекспира «клоунами»: это профессиональные шуты (как шут Лира или шуты из многих ранних комедий Шекспира), а «шутовские персонажи», вызывающие невольно смех своими простоватыми прибаутками и выходками (см. о них вступительную статью в т. 1).