— Макс! Ты чего завис?
— Задумался… — пробормотал я, разом позабыв про кур-мутантов и мирно спящих комнатных собачек.
— Отойди! — водитель уже третий раз сигналил мне, нервно намекая отойти в сторонку и не мешать процессу проникновения под землю.
Один из «Тигров», ревя двигателем, катался туда-сюда, выбирая удобную позицию. Определив местоположение воздуховода, Антонов заранее дал команду подогнать одну из машин. Вход, когда-то тщательно замаскированный советскими строителями под ливневый сток, перекрывала ржавая решётка, намертво в варенная прямо в торчавшие из бетона стальные прутья.
— Эту жестянку сначала оторвать надо! — заметил Костолом.
— Оторвём! — хмыкнул Гидрос. — Мрак! Цепляй трос!
Наёмник довольно быстро и весьма хитроумно закрепил трос.
— Давай, дёргай! — махнул рукой Антонов водителю.
«Тигр» взревел движком и резко сдал назад. Трос рванул с такой силой, что решётку буквально оторвало, да так, что вместе с ней рассыпалась и одна из стенок воздуховода.
— Ого! — хмыкнул Скат, увидев вырванную с корнем решётку.
— Сила и мощь! — похвалил Павел, восхищённо глядя на разворачивающийся «Тигр». — Это где такой транспорт придумали?
— Сделано в России! — отозвался Мрак, усмехнувшись наивности парня.
— России? — тихо пробормотал Павел и задумался.
Я сразу сообразил, что именно заставило парня зависнуть — название страны. Ему была знакома аббревиатура СССР, а вовсе не РФ.
Антонов заглянул внутрь тёмного проема, понюхал и отшатнулся.
— А запах-то! Воздух затхлый, заплесневелый.
— Ещё бы! Столько лет снега и дожди топили эту вентиляционную шахту. Там внизу что-то вроде болота! — прокомментировал я, скривившись от скверного запаха.
— Опускайте трос! Готово? Тишина, ты первый! — теперь командовал Гидрос.
Антонов хоть и был старшим и по званию (у наёмников еще и звания есть?) и по статусу командира наёмников, без возражений снял с себя эту должность, едва мы начали спуск вниз. Так определил Штрасс, ещё там, в лагере.
Гидрос хоть и не был старым, прожжённым до костей воякой, но к своим тридцати четырем годам уже успел побывать в половине горячих точек планеты. Умел обращаться с любым оружием, находился в хорошей физической форме. Но на безмозглого качка не тянул ни в каких смыслах. И хотя в его авторитете никто не сомневался, тем не менее, в действиях чувствовался недостаток опыта для руководства именно такой операцией. Да и люди, судя по всему, в таком составе работают первый раз.
Снайпер, закинув за спину «Прибой», вооружился пистолетом, прицепил карабин к тросу и, свесив ноги в обложенную битым кирпичом дыру, плавно соскользнул вниз. Почти сразу же включился его фонарь, закреплённый на каске.
— Чисто! — прилетело снизу.
Следом за ним спустилось двое наёмников, а после настала моя очередь.
Уже цепляя карабин к тросу, я услышал недовольное бормотание за спиной и оглянулся на шум. Это был Костолом. Здоровяк топтался на месте, соображая, как ему опустить вниз свой шестиствольный крейсер — воздуховод был не таким уж и большим.
Вжи-и-и!
Я, не ожидая такой скорости, очень быстро спустился вниз, едва не сбив локти о стены. Ноги уже через несколько секунд уперлись в бетон — дно вентиляционной шахты. Пол до середины голени был залит густой коричневой жижей — следствием тех самых снегов и дождей. Она-то и воняла.
— Ароматы Франции! — скривившись, подумал я.
Узкий, чуть шире метра, бетонный проход вёл вправо и влево и терялся во тьме. На точке спуска было что-то вроде небольшого коллектора. Стены, хоть и были бетонные — давно уже оказались поедены плесенью и мхом. Вследствие такого нестандартного симбиоза часть бетона растрескалась и осыпалась. Сам проход был низкий — для того чтобы пройти дальше, следовало пригнуться.
— В сторону! — оттолкнул меня Тишина, заглядывая в воздуховод.
Едва я отскочил, на моё место, с характерным жужжанием карабина, приземлился Гидрос. Через несколько секунд вниз съехал и его ручной мангал с жидкостью для розжига.
Не прошло и пяти минут, как вся группа спустилась вниз. Больше всех проблем возникло у Костолома — он едва не застрял в воздуховоде. Миниган пришлось спускать отдельно от его обладателя.
Ругаясь и считая кирпичи, бугай всё-таки спустился вниз, желая этим туннелям поскорее рассыпаться в пыль.