В целом его жизнь бедна событиями, и он пытался ее как-то приукрасить, грубя людям и коллекционируя оловянных солдатиков. Он делал вещи, которые любили делать многие люди — вроде того, чтобы заснуть, в то время как Лист играл на фортепиано. На вечеринках этот человек имел обыкновение прохаживаться насчет Вагнера. Он отказался приехать в Англию на том основании, что англичане курят плохие сигары. Беря пример с самого Брамса, вы можете быть по-настоящему грубым в высказываниях относительно его музыки: во всяком случае, это никого не обеспокоит.
Большинство женщин обожают симфонии Брамса, поэтому едва ли их надо рекомендовать. Но только одна личность могла придать музыке этих симфоний нечто целостное — Тосканини.
Не очень известен, но в высшей степени хорош Концерт для скрипки и виолончели с оркестром ля минор ор. 102. «Венгерскими танцами» надо восхищаться лишь при исполнении их в оригинальном виде, т. е. в виде фортепианных дуэтов, как, впрочем, и прелестными Вальсами ор. 39. Демонстрируя некую оригинальность и извращенческий вкус, в разговоре о Брамсе особенный интерес проявите к Вальсам «Песни любви» ор. 52 и побалуйте себя другими его песнями.
Бриттен (1913-1976)
Сочинял музыку, которая звучит так, как будто она вот-вот покинет предписанную ей тональность, но почему-то не покидает! Этот композитор создавал два типа произведений: вокальные, написанные так, будто их собирается петь Питер Пирс1 (и пел) и невокальные, звучащие так, будто они написаны именно затем, чтобы Питер Пирс их спел (и мог бы, но иногда бывал занят). На самом же деле имеются некоторые основания для утверждения, что Бенджамин Бриттен просто сочинил одноактную оперу (в ранний период своего творчества) под названием «Питер Пирс».
Бриттен писал бескомпромиссную современную музыку (главным образом, диатоническую) столь совершенную, что она сравнима только лишь с музыкой Россини в его лучшие времена. Обычно к его творчеству относятся слегка презрительно. Но особая личностная поэтика (смесь сказок братьев Гримм и Питера Пирса) абсолютно неотразима, и мы должны согласиться с тем, что он, очевидно, все-таки был гением.
Эмоциональный мир его музыки сводится к «глубокой ностальгии по невинности детства (представляемого в виде хора мальчиков) и «меркурианскому чувству юмора» (одержимости войнами и смертью) в сочетании со «страстным сочувствием к жертвам предрассудков и непонимания» (Питер Пирс).
Брух (1838-1920)
Известен среднему любителю музыки как человек, написавший Концерт для скрипки с оркестром № 1 соль минор ор. 26, и Вариации для виолончели с оркестром на тему «Kol Nidrei» ор. 47. Простое знакомство с его остальными сочинениями (общим числом около девяноста) впечатляет, порождая, тем не менее, ощущение тоски. Риманн в музыкальном справочнике 1922 года издания утверждает, что лучшее у Бруха — его ораториальные сочинения — и почему бы не повторять это до тошноты? Отношение Пирса к нему как к «невразумительному» Бруху кажется, однако, слишком суровым.
Брукнер (1824-1896)
В общем, если прислушиваться к мнению разных писателей, был очень прост и полон детской непосредственности. Но если, прослушав одну из его симфоний, вы все-таки почувствуете, что он действительно прост, то вы, судя по всему, не тот человек, которому следует читать эту книгу. На самом деле Брукнер глубок как океан. Помимо всего остального, он зарабатывал на жизнь игрой на органе, а органисты (см. выше) далеки от того, чтобы считаться простыми людьми.
Другая ошибка — ставить Брукнера рядом с Малером. Единственное, что роднит их, — это любовь к созданию длинных симфоний. Но Малер действительно хотел, чтобы люди любили его симфонии и наслаждались ими, а Брукнера, скорее всего, это мало заботило. В самом центре бьющей ключом музыкальной жизни Вены конца девятнадцатого века Брукнер услаждал себя неторопливым писанием длинных, никому не понятных симфоний и делал все возможное, включая короткую стрижку и усы, чтобы выглядеть как можно менее артистично. Только Элгар выглядел еще менее музыкально.
Когда Брукнер создавал свои произведения, которые могли увлечь разве только длинноволосых музыковедов, он разрешал любому порезвиться с ними; другое дело, что эти парни никогда не могли продвинуться дальше первых восьми нотных станов партитуры самых грандиозных симфоний! Имея деньги и влияние, они получали в полное распоряжение сочинения, при исполнении которых слышали лишь собственные партии. Поэтому обязательно требуйте «чистого» Брукнера и никогда не принимайте к исполнению партитуры его симфоний без пометы «оригинал Антона Брукнера». Иначе не получите музыки, полной непогрешимых простоватостей Брукнера.