Тогда Исаак, вдоволь наслушавшись жалоб Ингер на свою неотесанность, бросает ее на пол — небольшая трепка для того, чтобы направить ее на путь истинный.
В начале апреля 1917 года, невзирая на протесты Марии, Гамсун решил увезти свою семью с Хамарёя. Они должны были отправиться на юг. Создатель «Плодов земли», где прославляется крестьянская жизнь как единственно подлинная, сам решил сделаться безземельным. Он продал усадьбу, скот и инвентарь.
И вот он снова сделал попытку обрести себя на новом месте, на этот раз в маленьком городке. Он выбрал виллу аптекаря в Ларвике, городке на берегу фьорда, в четырех часах плавания на пароходе от столицы.
У крестьянина Гамсуна в течение этих шести лет было много счастливых часов. Он описал их в «Плодах земли»: «Все дни уходили на крестьянскую работу, все без остатка; он расчистил новые небольшие участки от корней и камней, вспахал, унавозил, заборонил, взмотыжил их, растирая комья руками и ногами, ухаживая за землей всевозможными способами, чтобы превратить поля в бархатный ковер. Он подождал еще день-другой, опасаясь дождя, — и посеял ячмень» [3; IV: 27].
И там же, в «Плодах земли», он описал самый священный процесс из всех, связанных с возделыванием земли: «Ячмень же — это хлеб, есть ячмень или нет ячменя — это жизнь или смерть. Исаак шагал с непокрытой головой, призывая имя Иисуса, и сеял; он был похож на чурбан с руками, но душой был словно младенец. Старательно и нежно кидал он в землю пригоршню, был кроток и смиренен. Ведь прорастут эти ячменные глазки и превратятся в колосья с множеством зерен, и это происходит повсюду на земле, где сеют ячмень. В Иудее, в Америке, в долине Гудбрандсдален — как же огромен мир, а крошечный кусочек земли, который засевает Исаак, — в центре всего сущего» [3; IV: 27–28].
Когда семейство Гамсун переехало в Ларвик в апреле 1917 года, Мария Гамсун была на восьмом месяце беременности. Вилла, которая должна была стать их новым домом, показалась ей какой-то безликой. Муж принудил ее переехать в центральную часть фешенебельного района городка, в каменный двухэтажный дом с высокой лестницей, который походил на замок. Марии пришлось покинуть свое владение в Нурланне, где она была полновластной хозяйкой. Какую роль она могла играть здесь, на новом месте — лишь роль матери? Да к тому же здесь было такое множество других людей, которые поглощали внимание Гамсуна.
В ночь с 12 на 13 мая 1917 года Гамсун стал отцом в пятый раз. И вновь Марии удалось произвести на свет ребенка, не потревожив ночной сон его отца. Наставления матери и горничных по поводу того, что утренний покой Гамсуна не может быть никоим образом потревожен, что бы ни случилось, были настолько прочно усвоены детьми с самого рождения, что и в то самое утро их не было слышно, пока отец не покинул дом. И как всегда, горничная подавала ему завтрак в столовой, отдельно от всех и не произнося ни единого слова, если только он сам не обращался к ней с вопросом.
И тем не менее в тот день его обычный ритм был нарушен: он увидел, как их дом покидала незнакомая дама — это была акушерка.
Он не смог избежать искушения взглянуть на ребенка. Он решил назвать девочку Сесилией. Это имя нравилось ему своим благозвучием, что-то в звучании этого имени напоминало ему шуршание шелка.
А между прочим, одну красивую даму, шведку, которую часто видели в городе и у моря, звали Сесилией.
В начале ноября роман «Плоды земли» был завершен. В течение шести лет Гамсун жил так, как того требовал от других. А на седьмой — оказался сидящим во дворике городской виллы в Ларвике и сочиняющим историю об Исааке и Ингер, которая приобретала все более и более утопические черты. Ему необходимо было каким-то образом оставаться верным своим прежним идеалам и идеям, в которых он убеждал других. Отсюда то большое значение, которое он придает словам Гейслера, становящегося почти сказочным персонажем, когда он благословляет обитателей Селанро: Исаака, Ингер и весь их род, — и начинает играть в романе все большую и большую роль.
Гамсун делает Гейслера связующим звеном между возможным и невозможным, природой и цивилизацией, между натуральным хозяйством и современным обществом. Он не позволяет Исааку погибнуть из-за несоответствия требованиям современного общества в оформлении юридических прав. Так же как он не позволяет Ингер погибнуть из-за современных законов, требующих от нее понести наказание за смерть увечного младенца. И таким образом Гамсун доказывает то, что участники современных ему общественных дискуссий не хотели признавать: путь в сторону от современного товарного производства и общества потребления возможен. Общественные законы столь же важны, как и законы природы, и глашатаем этой истины является Гейслер.