После тщательной заботы в течение недели он начинал ковылять по дому, а потом преодолевал на такси расстояние в десять километров до Лиллесанна. Он просил, чтобы его постоянно держали в курсе всего происходящего в усадьбе, он хотел быть причастным ко всему, что связано со строительными проектами и с тем, что касается детей.
При этом он требовал, чтобы любые сообщения ни в коем случае не мешали его работе.
Перед Марией стояла сложная задача давать ему картину отретушированной действительности. Когда они познакомились, он клялся, что сделает ее королевой, если только она пообещает любить его. Но вскоре она поняла, что любовь для него, кто столь много писал о ней, — отнюдь не главное в жизни. Она была ему нужна как помощница в том, чтобы еще больше возвыситься, стать королем среди своих собратьев — писателей.
И он был ей нужен, но в каком качестве?
Гамсун время от времени прогуливается по городку, сидит за столом в номере отеля и раскладывает свои листки с записями, иногда стоит у окна и смотрит на рыночную площадь и набережную. Но он пишет отнюдь не о том, что наблюдает, — он не журналист. Он писатель, и художественная реальность, которую он создает, вбирает в себя впечатления, полученные во многих местах, где он побывал.
Почти всегда требуется время, чтобы погрузиться в тему. Обычно его пребывание в отеле длится около четырех недель. И вот он уже снова появляется в Нёрхольме с подарками для Туре, которому 6 марта 1919 года исполнилось семь лет. Другие малыши тоже получают подарки. Именинника отец уводит в гостиную и, прислонив его к дверному, косяку просит стоять смирно. Он делает отметку на косяке, обозначая рост Туре. Он говорит своему старшему сыну, что в семилетнем возрасте уже можно предугадать рост человека во взрослом состоянии.
А Туре будет, судя по всему, даже выше своего отца! Отец говорит об этом с гордостью.
Выше отца! И как такое только возможно! Ведь сейчас, стоя рядом с отцом, Туре вынужден почти запрокидывать голову, чтобы увидеть его во весь рост[264].
Случалось, что по вечерам он читал детям вслух. Обычно это происходило за большим столом в зале на втором этаже. Отец и мать не всегда были едины в том, что именно подходит для чтения детям, ведь если старшему семь, то самой младшей, Сесилии, всего полтора года. Иногда Гамсун брался читать книгу, которую Мария приготовила для старших, а иногда приносил совершенно новые книги, которых до сих пор в детской не было. Он играл и шутил с детьми, но периодически начинал сердиться, когда дети перебивали его, шалили и ссорились.
Нередко он стонал и ахал по поводу стиля писателя, книгу которого читал. Тогда он отбрасывал ее в сторону и начинал рассказывать детям истории из собственного детства.
Перед тем как уйти, он любил напомнить им, что когда они вырастут, то смогут гордиться тем, каким был их отчий дом.
Дверь в залу можно было прикрыть, но невозможно было запереть на замок. Взрослые говорили, что ключ исчез. Однажды мать семейства принесла большую петлю и укрепила ее на двери, а к дверному косяку прибила большой крючок.
Гамсун вполне осознавал, что он стал владельцем старой, богатой традициями усадьбы. И он все время стремился ее улучшить, теперь у него на очереди были новые преобразования — строение, объединявшее хлев, амбар и ригу. Он хотел построить огромный хлев. Когда-нибудь, рано или поздно, скотину увезут, и каждой животине по дороге на скотобойню, вероятно, приятно будет подумать о том, из какого хорошего дома она происходит.
Работа с хлевом была уже почти завершена, когда в начале лета 1919 года хозяин вдруг задумался о том, соответствуют ли размеры подвала для навоза тому объему, который, как он предполагал, будет производить его первоклассный скот. Подвальное помещение надо непременно расширить, но непонятно, как это сделать, сам хлев уже почти отстроен.
Архитектор и строители качали головами. Существовало две возможности: либо снести верх уже построенного сооружения, либо просто углубить подвал, устроив там взрыв. Было решено пойти по второму пути — использовать динамит. Для этого были выработаны три условия, следуя которым, можно было успешно осуществить задуманное: выверенное количество динамита, точная направленность взрыва и строгие меры по предотвращению отрицательных последствий взрыва.
264
Приводимые здесь описания и впечатления, связанные с началом пребывания семьи в Нёрхольме, см: Мария Гамсун «Радуга», Туре Гамсун «Кнут Гамсун — мой отец» и Арилд Гамсун «О Кнуте Гамсуне и Нёрхольме».