Да, дьявольски трудная задача для того, кто решил все это выкупить.
Время для подобного шага никак нельзя было назвать удачным. Экономический бум, связанный с войной, был давно позади. Стало очевидно, что собрать такую сумму просто невозможно, слишком велик риск. Необходим заем, по крайней мере половину требуемой суммы надо взять в долг. И тут выяснилось, что, к сожалению, ни один норвежский банк не готов дать требуемую сумму для того, чтобы выкупить норвежское культурное достояние. Тогда возник план, состоящий из трех пунктов.
Прежде всего надо было найти значимую в национальном масштабе фигуру, которая возглавила бы список акционеров. Во-вторых, необходимо мобилизовать высокопоставленных администраторов и деловых людей на поиск потенциальных покупателей акций. И в-третьих, необходимо было убедить «Гюльдендаль» в Копенгагене согласиться на то, что часть суммы будет выплачиваться в рассрочку, в течение достаточно долгого времени.
И вот начались поиски будущих первых лиц в списке акционеров: на роль одного из них, конечно же, подходил Кристиан Микельсен{66}, отец нации, прославившийся своей политической деятельностью, связанной с разрывом унии со Швецией в 1905 году, крупный судовладелец. На роль другого претендовал преемник Вергеланна и Бьёрнсона, национальный скальд Кнут Гамсун.
Григ немедленно направляется в Берген для переговоров с Микельсеном. Но тот решительно отказывается, он не намерен жертвовать ни единым эре ради интересов писателей.
В начале июня 1924 года Гамсуна в Нёрхольме посетил Кристиан Кёниг. Датчанин сообщил Гамсуну: вполне возможно устроить так, чтобы он имел прибыль со вложенного капитала, приблизительно равную банковской процентной ставке. Кёниг выразил свое разочарование в связи с тем, что финансовые деятели не осознают, что стоимость его авторских прав сама по себе весьма велика. Зато это прекрасно понимал Гамсун. Ничто не могло доставить ему большего удовольствия, чем возможность посадить в лужу профессионалов.
У Гамсуна не было ни малейшего желания, чтобы Вильям Нюгор стал его издателем в новом издательстве, которое могло бы возникнуть путем слияния. Ведь в течение многих лет тот отказывался печатать произведения Гамсуна.
Прежде всего Гамсун потребовал у «Гюльдендаля» большего денежного займа. Ему не хотелось, чтобы его средства находились в ценных бумагах. Мысль о том, что скоро его детям понадобится стартовый капитал, не давала ему покоя. Кёниг попросил Гамсуна взять на себя максимально большие творческие обязательства. Ведь раз тот собирается «выкупить себя», он должен осознавать, что это будет стоить недешево.
Гамсун рассуждал приблизительно так: он заплатил за Нёрхольм четыре года назад 220 000 крон. 20 000 он перевел в акции издательства. А что, если теперь говорить о сумме, в 10 раз превышающей данную? Тогда, значит, он истратил именно столько, сколько стоил Нёрхольм. Давайте это и считать его долгом издательству. Тут изумленному Кёнигу оставалось только кланяться да благодарить, но когда он услышал, чего требует Гамсун взамен, радость его несколько поутихла.
Гамсун требовал, чтобы Кёниг оставался работать в издательстве, которое теперь будет целиком норвежским. Датчанин понял, что выбора у него нет. Он должен будет пожертвовать собой. Самое страшное, что его ожидало, — это сообщить об этом жене и сыну. Нет, нельзя было утверждать, что хозяин Нёрхольма был уж совсем уж несговорчивым человеком, особенно в тех ситуациях, когда ему удавалось добиться своего. Было решено, что Кёниг будет продолжать управлять издательством, совместно с Григом, до того момента, когда ему исполнится 60 лет, то есть до 1927 года.
Перед отъездом Кёнига Гамсун посвятил его также в свои планы относительно нового романа. Он уже начал понемногу возвращаться к работе над рукописью «Последней главы», которую отложил осенью 1923 года — тогда он чувствовал невероятную усталость, нервы были совсем измотаны. Вплотную он займется романом в конце лета. Он также намекнул, что книга может быть готова к Рождеству 1925 года[303].
Таким образом, издатель увез с собой две потрясающие новости.
Интенсивная кампания по уговариванию целого ряда персон дала весьма слабый эффект. Тот факт, что Гамсун со всем своим литературным и экономическим могуществом выступает гарантом подобного грандиозного проекта, не произвел особого впечатления на потенциальных инвесторов.
303
Гамсун — Кристиану Кёнигу от 5.12.1923 и 1.09.1924. Кристиан Кёниг — Гамсуну, точной даты нет, HPA-NBO.