Бонн, Кёльн, Аахен, Рейнхаузен, Дюссельдорф, Кайзерслаутен, Вюрцбург, Штутгарт.
У нее оставалось совсем мало времени, но она находила возможность для того, чтобы писать репортажи в норвежские газеты, а также письма супругу: «Здесь господствует высокая мораль, и те, кто рассчитывал на хаос, будут очень разочарованы. <…> У меня впечатление полного единства, самопожертвования и доверия к Гитлеру», — заверяла Мария. У нее была новость, которая, несомненно, могла очень порадовать Гамсуна: «Вскоре весь мир будет поражен. У немцев появится новое оружие. Англия скоро выдохнется, у них давно не было войны на своей земле, но она грядет. <…> Ни один немец не сомневается, что Англия должна быть побеждена и что она будет побеждена! Я была на фронте и разговаривала с солдатами, они счастливы, как дети, и уверены, что фюрер знает и может все»[416].
На другой день она записала фрагменты своих выступлений на радио. А вечером она снова уже стояла на сцене, в Нюрнберге. О ней все больше писали газеты, залы ее выступлений не могли вместить всех желающих. На следующий день она уже была в Эрлангене… А потом в Мюнхене, Вене, Филлахе, Бреслау, Габлонце, Апольде, Хемнице, Арнштадте, Дрездене…
В воскресенье 10 сентября у нее должен был быть свободный день, но ее попросили выступить в Потсдаме. Это такая честь для нее — выступать здесь. Ее не надо было уговаривать.
Турне закончилось в Берлине, где ей был заказан номер в отеле «Кайзерхоф». Ей предстояло также обсудить свое новое турне.
«Это начало великого для меня времени» — так, возможно, думала Мария во время почти пятинедельного турне по Германии в ноябре — декабре 1939 года.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
В начале зимы 1938–1939 года, в то время как Мария Гамсун вплоть до Рождества находилась в Германии, Кнут Гамсун у себя в Нёрхольме расположился в большой комнате на втором этаже. Он устроился за огромным столом, за которым его дети обычно делали уроки, таким образом, чтобы дневной свет освещал всю столешницу. За этим столом он проводил много времени: он читал, кое-что писал, по большей части письма. На стену он повесил огромную карту Европы, к которой постоянно обращался во время чтения газет. Специальными значками он отмечал все географические пункты, о которых сообщали военные корреспонденты.
Чудесная страна его творческой фантазии, которую он так усердно культивировал в течение своей жизни, стала для него недоступна. Первый раз случилось так, что он должен был иметь дело только с реальностью. Может быть, продолжение романа «Круг замкнулся» не состоялось по внутренним творческим причинам, но не исключено, что это произошло еще и потому, что он сам оказался активно втянутым в драматические события своего времени?
В своем памфлете «О духовной жизни современной Америки», написанном сорок лет назад, он признал: вглядевшись в облик американской демократии, он пришел к выводу, что ей «необходимы решительные шаги, революционные действия отдельных индивидов, которые разом могут перенести человечество на несколько поколений вперед».
И вот он наконец нашел такого «отдельного индивида» — Адольфа Гитлера. Хотя сам писатель еще был в состоянии играть на своей волшебной флейте, он, вероятно, уже и не хотел делать этого. Военная труба оказалась для Гамсуна гораздо более подходящим инструментом.
Между тем в Норвегии подавляющее большинство считало, что следует, как и во время Первой мировой войны, держаться в стороне от военных событий. На состоявшейся перед самым Рождеством 1939 года в Стокгольме встрече видные государственные деятели Скандинавии вместе с министрами иностранных дел приняли решение о нейтралитете. Но для Кнута и Марии Гамсун, а также и для других ретивых сторонников гитлеровской Германии подобные заявления воспринимались как чистой воды надувательство. Они ни минуты не сомневались, что норвежские власти питают дружеские чувства к Великобритании и потому пытаются вести ту же двойную игру, что и во время Первой мировой войны — на словах заявляя о нейтралитете, в то же время поставлять в западные страны необходимые товары и материалы, оказывая тем самым давление на Германию.
Первые четыре месяца войны показали, как трудно маневрировать подобным образом и не быть втянутым в войну. В декабре три корабля союзников были потоплены немецкими подводными лодками в норвежских территориальных водах. На северо-востоке Норвегия граничит с Советским Союзом. Другие ближайшие соседи — на западе — Англия, на юге — Дания и Германия. У Норвегии самая протяженная в Европе береговая линия. Поэтому если бы какой-то великой державе удалось контролировать Норвегию, то ее флот имел бы возможность продвигаться вдоль норвежских берегов на расстояние 35 793 км и доминировать в Северном Ледовитом океане, Норвежском море, Северном море, проливе Скагеррак, а также в северной части Атлантического океана.
416
Мария Гамсун — Гамсуну от 19.11.1939, цитируется отчасти по материалам из HPA-NBO, отчасти по: Арне Тумюр «Гамсун и его крест».