В Лиллесанне он жил в пансионате, здание которого было раньше портовым складом. С его большой веранды открывался чудесный вид на площадь и гавань. Каждый вечер приплывали большие пароходы, главное событие дня для местных жителей. Гамсун быстро приобрел здесь друзей и знакомых.
В то время шли пересуды о том, что «Голод» — кощунственная и эротическая книга, что Гамсун ведет себя весьма возмутительно с дамами и морочит голову одной из многочисленных соломенных вдов этого города. Собственно говоря, так и было, если судить по переписке того времени[75].
Даме было двадцать шесть лет, она была замужем за морским офицером, который часто бывал в дальних плаваниях, они были женаты уже три года, но она все еще была бездетна. В городке, где всего полторы тысячи жителей, такие вещи долго скрывать невозможно.
За несколько месяцев до этого Гамсун жаловался, что датский рогоносец так и не затеял мужского разговора с ним. Ничего себе, молча сидел за ресторанным столиком, неподалеку от любовника своей жены! А вот в Лиллесанне ему довелось встретиться с настоящим мужчиной. Морской офицер весьма недвусмысленно дал понять литератору, чтобы тот держался подальше от его жены. Правда, и любовный угар уже прошел. В любви для Гамсуна важно было быть завоевателем, его сводила с ума возможность покорить женщину. Чем более недоступен был объект, тем более желанен для Гамсуна. И когда он находился в подобном состоянии, то воображение его разыгрывалось безгранично, он любил представлять себе на разные лады то, что должно было неизбежно случиться. Влюбленность подобна творческому вдохновению, экстазу, когда как бы возносишься на гребень волны, а потом весь изможденный, обессиленный опускаешься вниз.
Новые слухи и сплетни о нем достигли апогея, когда Гамсун в один прекрасный день получил телеграмму, вдохновившую его на поездку, после чего он, с небольшим багажом, взошел на борт парохода, чтобы плыть в соседний городок. Его заинтересовала эксцентричная англичанка Мэри Чевелита Дунн, у которой было весьма бурное прошлое. Ее предки были австралийского, ирландского и валлийского происхождения, жили в Германии и Америке. И вот она оказалась в Норвегии, с любовником-алкоголиком, которого теперь уже не было в живых.
С того самого воскресного вечера, когда Гамсун вошел к ней в комнату, она потеряла голову. Это был сентябрь 1890 года. Они были ровесники, оба занимались художественным творчеством. Ей надо было уехать. Они условились о переписке в ожидании новой встречи в Норвегии[76].
Обогащенный множеством новых впечатлений, он вернулся в Лиллесанн, окунулся в его причудливую атмосферу. Жизненный опыт этих дней он использовал при написании книги, которая, как он считал, будет лучше «Голода».
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Гамсун давно мечтал писать так, чтобы его ставили в один ряд с Ибсеном и другими выдающимися норвежскими собратьями по перу. Летом 1890 года он в полной мере осознал, насколько ему мешает стоящее на его пути поколение именитых норвежских писателей. Он связывал это отнюдь не с недостатками своего романа «Голод», а с рецензентами, которые долгие годы кормились прославлением общепризнанных пророков.
И вот теперь появилось великое произведение Гамсуна.
Но, увы, рецензенты не сочли «Голод» великим произведением. Некоторые отклики были положительными. Из норвежских газет первой выступила «Верденс Ганг»: отмечалось дарование крупного масштаба, редкое стилистическое мастерство. «Дагбладет» писала о новом явлении, литературном мастере, кудеснике слова. Копенгагенская «Бёрс-Тиденде» приветствовала его изысканное новаторское искусство. «Подлинный темперамент художника, пронзительная поэзия» — так писала о нем эта копенгагенская газета[77]. Гамсун собирал положительные отклики, но их сводили на нет многочисленные критические суждения.
Рецензент одной датской газеты посоветовал ему наняться работать санитаром морга в современном литературном сумасшедшем доме. В своей статье в «Политикен» Брандес выразил сомнение, что отчаянно голодающий человек способен так легко расстаться с последними грошами, как это делает герой «Голода». У одних вызывали протест эротические сцены, у других — богохульство, спор со Всевышним, о котором Гамсун с гордостью заранее всем рассказывал. Некоторые называли его книгу грубой, циничной, мерзкой, но таких было меньшинство. В общем и целом первые рецензии, особенно в левой прессе, можно назвать благожелательными.
75
Гамсун — Болетте Павелс Ларсен, точной даты нет, осень 1890. Период пребывания Гамсуна в Лиллесанне см. Ларе Фроде Ларсен «Радикал».
76
Взяв в качестве псевдонима имя своего нового мужа Джордж Эджертон, Мэри Чевелита Дунн издала в 1893 году сборник рассказов «Ключевые заметки», который она посвятила Гамсуну. В новелле «Вот и пришла весна» она описывает свои отношения с Гамсуном. См. также письма Гамсуна к Ларсену и Гарборгу, оба от 10.09.1890.
77
Рецензии на роман «Голод» были помещены в норвежской «Верденс Ганг» от 7.06.1890; «Дагбладет» от 12.06.1890; «Дагспостен» от 21.06.1890; «Кристианиа Интеллигент Седлер» от 14.07.1890; «Могенбладет» от 12.10.1890; датской «Политикен» от 24.06.1890; «Моргенбладет» от 14.08.1890, «Берлинске Тиденде» от 26.06.1890; «Нашуналтиденде» от 3.07.1890; «Афтенбладет» от 21.06.1890 и «Ависен» от 7.07.1890.