Спиагудри смутился.
— Вы, милостивый господин, вы слышали?..
— Само собою разумеется, но дело не в том. Я пришел сюда не для того, чтобы заниматься твоими делами, а чтобы занять тебя моими собственными. Войдем.
Спиагудри вовсе не хотелось пускать вновь прибывшего к трупу Жилля, но последние слова несколько успокоили его, и притом мог ли он воспротивиться?
Он пропустил молодого человека и запер за ним дверь.
— Бенигнус Спиагудри, — сказал он, — к вашим услугам во всем, что касается человеческих знаний. Но, судя по вашему ночному посещению, если вы рассчитывали встретить здесь колдуна, вы ошиблись, nе fаmаm сredas[10]. Я не более как ученый… Пройдемте, милостивый господин, в мою лабораторию.
— Незачем, — возразил Орденер, — мы остановимся у этих трупов.
— У этих трупов! — вскричал Спиагудри, вздрогнув от испуга. — Но, милостивый господин, вам нельзя их видеть.
— Как! Мне нельзя видеть трупы, которые нарочно для того и выставляются здесь! Повторяю тебе, мне необходимо собрать сведение об одном из твоих клиентов и ты должен сообщить мне их. Повинуйся добровольно, старик, если не хочешь, чтобы я употребил насилие.
Спиагудри питал глубокое уважение к сабле и видел, как она сверкала на боку Орденера.
— Nihil nоn аrrоgаt аrmis[11], - пробормотал он и порывшись в связке ключей, отпер решетку и ввел посетителя во второе отделение мертвецкой.
— Покажи мне одежду капитана, — сказал ему Орденер.
В эту минуту луч света упал на окровавленную голову Жилля Стадта.
— Милосердый Боже! — вскричал Орденер. — Какое гнусное святотатство!
— Ради святого Госпиция, сжальтесь надо мною! — простонал старый смотритель.
— Старик, — продолжал Орденер грозным голосом, — неужели ты так далек от смерти, что решаешься издеваться над нею! Неужели, несчастный, ты думаешь, что живые не сумеют заставить тебя уважать мертвых!
— О! — вскричал злополучный смотритель. — Сжальтесь надо мною, я не виноват!.. Если бы вы только знали!..
Он вдруг замолчал, вспомнив слова малорослого человека: «Будь верен и нем».
— Не видали ли вы кого-нибудь, проскользнувшего в это отверстие? — спросил он слабым голосом.
— Да, это твой сообщник?
— Нет, это преступник, единственный преступник, клянусь вам всеми муками ада, всеми блаженствами неба, даже этим столь недостойно поруганным телом!..
С этими словами он бросился к ногам Орденера.
Несмотря на всю гнусность Спиагудри, его отчаяние, его протесты звучали так правдиво, что молодой человек был убежден.
— Встань, старик, — сказал он, — если ты не издевался над смертью, не унижай по крайней мере старости.
Спиагудри поднялся на ноги, Орденер продолжал:
— Кто же виновник?
— О! Не спрашивайте, милостивый господин, вы не знаете, о ком говорите! Не спрашивайте! — вскричал Спиагудри, внутренно повторяя про себя: «Будь верен и нем».
— Кто преступник? Я хочу знать его имя, — холодно возразил Орденер.
— Заклинаю вас именем неба, милостивый господин! Не спрашивайте о нем, страх…
— Страх не заставит меня молчать, скорее он заставит тебя говорить.
— Простите меня, — простонал Спиагудри, вне себя от отчаяния, — я не могу…
— Можешь, если я того хочу. Назови мне имя святотатца.
Спиагудри попытался еще раз увильнуть.
— Милостивый господин, человек, надругавшийся над трупом — убийца этого офицера.
— Так этот офицер был убит? — спросил Орденер, вспомнив при этих словах цель своего посещения.
— Без сомнения.
— Но кем? кем?
— Во имя святой, которую призывала ваша мать, рождая вас на свет, не старайтесь узнать это имя, не принуждайте меня открывать его.
— Старик, твои слова только увеличивают мое любопытство. Я приказываю тебе назвать этого злодея.
— Ну, — вскричал Спиагудри, — посмотрите на эти глубокие следы на теле несчастного длинными, кривыми ногтями… Они назовут вам убийцу.
С этими словами старик указал Орденеру длинные глубокие царапины на голом обмытом трупе.
— Как! — вскричал Орденер. — Неужели красный зверь?..
— Нет.
— Но если это не дьявол…
— Шш, не спешите угадывать. Неужели вам не приходилось слышать, — продолжал смотритель, понизив голос, — о человеке, или чудовище во образе человеческом, ногти которого так же длинны, как у Астарота, который нас погубил, или у Антихриста, который нас погубит?..
— Говори яснее.
— Горе! Гласит Апокалипсис…
11
Строчка из «De arte poetica» Горация: «Кроме меча своего признавать не хотящий закона» (пер. М. Дмитриева) (