— А Шлезвигскіе уланы! — подхватилъ Джонасъ.
— А Датскіе драгуны! — напомнилъ Кенниболъ.
Норбитъ топнулъ ногой.
— А Королевская опека! А моя мать, умирающая отъ голода и холода!
— Чортъ возьми эту Королевскую опеку! — вскричалъ рудокопъ Джонасъ съ невольной дрожью.
— Что намъ за дѣло до нея! — возразилъ горецъ Кенниболъ.
Джонасъ взялъ Кеннибола за руку.
— Эхъ товарищъ! Ты охотникъ и не знаешь какъ сладка эта опека нашего добраго государя Христіана IV. Да избавитъ насъ отъ нее святой король Олай!
— Ищи этой защиты у своей сабли! — мрачно замѣтилъ Норбитъ.
— Ты за смѣлымъ словцомъ въ карманъ не полѣзешь, товарищъ Норбитъ, — сказалъ Кенниболъ, — а подумай только, что будетъ, если мы двинемся дальше и всѣ зеленые мундиры…
— А ты думаешь насъ лучше встрѣтятъ въ горахъ? Какъ лисицъ, бѣгущихъ отъ волковъ! Бунтъ и имена наши уже извѣстны, по моему умирать такъ умирать, лучше пуля мушкета, чѣмъ петля висѣлицы!
Джонасъ одобрительно кивнулъ головой.
— Чортъ возьми! Братьямъ нашимъ опека! Самимъ намъ висѣлица! Мнѣ кажется, Норбитъ правъ.
— Дай руку, храбрый товарищъ! — вскричалъ Кенниболъ, обращаясь къ Норбиту, — Опасность грозитъ намъ и спереди и съ тылу. Лучше прямо броситься въ пропасть, чѣмъ упасть въ нее навзничь.
— Такъ идемъ же! — вскричалъ старый Джонасъ, стукнувъ эфесомъ своей сабли.
Норбитъ съ живостью пожалъ имъ руки.
— Послушайте, братья! Будьте отважны какъ я, я же поучусь у васъ благоразумію. Пойдемте прямо на Сконгенъ; гарнизонъ его слабый, мы живо справимся съ нимъ. Теперь же, дѣлать нечего, пройдемъ ущелья Чернаго Столба, но только въ величайшей тишинѣ. Ихъ необходимо пройти, даже если непріятель засѣлъ тамъ въ засаду.
— Я думаю, что стрѣлки не дошли еще до Ордельскаго места передъ Сконгеномъ… Но все равно: теперь ни гу-гу!
— Тише! — повторилъ Кенниболъ.
— Теперь, Джонасъ, — шепнулъ Норбитъ, — вернемся къ нашимъ отрядамъ. Завтра, Богъ дастъ, мы будемъ въ Дронтгеймѣ, не смотря на всѣхъ стрѣлковъ, улановъ, драгуновъ и зеленые мундиры южанъ.
Начальники разошлись. Вскорѣ приказаніе: тише! пронеслось по рядамъ и вся банда мятежниковъ, за минуту предъ тѣмъ столь шустрая, теперь въ пустотѣ, утопавшей въ темнотѣ ночнаго сумрака, превратилась въ толпу нѣмыхъ призраковъ, которые безшумно блуждаютъ по извилистымъ тропинкамъ кладбища.
Между тѣмъ, дорога постепенно становилась все уже, какъ бы углубляясь въ скалистой оградѣ, которая все круче и круче уходила къ небесамъ. Въ ту минуту, когда красноватая луна выплыла изъ за тучъ, клубившихся вокругъ нея съ фантастической подвижностью, Кенниболъ шепнулъ Гульдону Стайнеру.
— Надо идти какъ можно тише, теперь мы вступаемъ въ ущелья Чернаго Столба.
Въ самомъ дѣлѣ слышался уже шумъ потока, который промежъ горъ слѣдуетъ за всѣми извилинами дороги, а на дорогѣ высилась огромная продолговатая гранитная пирамида Чернаго Столба, рисовавшаяся на сѣромъ фонѣ неба и снѣговомъ покровѣ окружающихъ горъ. На западѣ въ туманной дали виднѣлся на горизонтѣ Спарбскій лѣсъ и длинный амфитеатръ скалъ, шедшихъ уступами подобно лѣстницѣ гигантовъ.
Мятежники, принужденные вытянуть свои колонны на узкой, стиснутой между скалъ дорогѣ, безмолвно продолжали свой путь и вошли въ ущелье, не засвѣтивъ ни одного факела. Даже шумъ ихъ шаговъ заглушался оглушительнымъ ревомъ водопадовъ и завываніемъ бурнаго вѣтра, гнувшаго столѣтнія деревья и крутившаго тучи вокругъ льдистыхъ снѣжныхъ вершинъ.
Теряясь въ мрачной глубинѣ ущелья, мерцающее сіяніе луннаго свѣта не достигало металлическихъ наконечниковъ оружія мятежниковъ и даже бѣлые орлы, пролетавшіе иногда надъ ихъ головами, не подозрѣвали, что такое огромное скопище людей, рѣшилось потревожить въ эту минуту ихъ уединеніе.
Вдругъ старый Гульдонъ Стайнеръ коснулся плеча Кеннибола прикладомъ своего карабина.
— Начальникъ! Что-то блеснуло въ кустахъ остролиста и дрока.
— Видѣлъ, — отвѣтилъ Кенниболъ: — Это блескъ облака въ потокѣ.
Прошли далѣе.
Гульдонъ снова поспѣшно схватилъ руку начальника.
— Посмотри-ка, ужъ не мушкеты ли сверкаютъ тамъ въ тѣни скалъ, — спросилъ онъ.
Кенниболъ наклонилъ голову и пристально посмотрѣлъ въ указанномъ направленіи.
— Успокойся, братъ Гульдонъ, это лунный свѣтъ играетъ на ледяной вершинѣ.
Никакая опасность, повидимому, не грозила имъ и отряды бунтовщиковъ, беззаботно проходя по извилинамъ ущелья, мало по-малу забыли всю критичность ихъ положенiя.
Послѣ двухъ часовъ ходьбы, часто затруднительной по дорогѣ, загроможденной упавшими деревьями и глыбами гранита, передовой отрядъ вошелъ въ сосновую рощу, которой оканчивалось ущелье Чернаго Столба и надъ которой нависли почернѣлыя мшистыя скалы.