— Хотите, чтобы они были завернуты в подарочную упаковку? — спрашивает продавец, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него с коробками телефонов в руках.
— Это не твое дело, — рычу я на него, но Эмма только закатывает глаза и толкает меня в спину.
— Да, пожалуйста, — говорит она, и он уходит. — Всегда такой ревнивый.
— Чертовски верно, — парирую я, поднимая ее и удерживая в руках. — Тебе повезло, что я не могу снова сделать тебя беременной, иначе я бы сделал это прямо здесь, чтобы доказать, что ты принадлежишь мне.
— Не волнуйся. Я ношу фотографию мальчиков в своем кошельке, чтобы показывать ее людям, если понадобится.
Я смеюсь, но она, наверное, говорит серьезно.
— Ладно. Как только мы тут закончим, ты отвезешь меня за горячим шоколадом, — говорит Эмма, когда я опускаю ее на пол, и она хлопает меня по груди.
— Ты так говоришь, будто я не собирался этого делать.
— Ладно, хорошо. Но еще я хочу печенье.
— Все, что захочешь, куколка, — говорю я, беру ее за руку и подношу к губам. Я целую тыльную сторону ладони, и она улыбается. Той улыбкой, что с ямочками на щеках, которую я так люблю. Той самой, которую она подарила мне при нашей первой встрече. Той, которая каждый день говорит мне, что она моя единственная.
Жизнь хороша.