— Мамба… — начала она, а затем, словно кто-то сменил пластинку. — Слышит же, а почему-то корчится.
— Может, мало крови дали? Всё-таки он бог, а не типичный смертный.
— Но последнему пленному с другого острова хватило и капли, чтобы он нас понимал! — продолжила дева, а затем наконец заставила меня говорить. — Можем, конечно, отрезать ему мешочек с семенем да пришить туда…
— Не надо мне ничего отрезать! — тут же завопил я так, что аборигены разом дёрнулись и замолкли. — Что у вас за методики такие? Кровью поить, яйца отрезать!
— Что такое яйца? — удивилась дева, но на всякий случай отодвинулась от меня, как от прокаженного. — Дивными словами говоришь, бог.
— Со злом пришёл? — тут же поинтересовался глава в кимоно и с тростью. — Зачем ты на нашей земле, чужак?
— Если бы я сам знал, — вздохнул я, поворачиваясь к Койоту: — Ты посмотри, за минуту языку научили. Слыхал о таком когда-нибудь?
— Нет, — мотнул головой пёс. — Странные они…
Когда люди поняли, что животное говорящее, начался кромешный трындец. Женщины, меня окружившие, порскнули в разные стороны. Сам вожак аборигенов попятился назад, а воины, стоявшие за его спиной, принялись демонстрировать странные жесты.
Послышалось не то чтобы «чур меня», но что-то в этом роде. Аборигены плевались, ругались и зачем-то дёргали себя за мочки уха.
— Глянь, боятся тебя, блохастый, — улыбнулся я. — А мне в детстве говорили, что говорящие животные от лукавого.
Меня продержали в связанном положении уже полдня. За это время на территорию скромного укрытия из веток и листьев явился всего один смельчак. Парнишка лет десяти, такой же смуглый и неопрятный, как и остальные члены этого племени.
Он вопросительно уставился на меня, замерев в двух метрах, а затем опасливо протянул какую-то лепёшку со словами:
— Дань богу. Не сожрёшь меня?
— Да на кой ты мне сдался? — раздражённо буркнул я. — Ты мне лучше скажи, долго ли меня тут ещё держать будут? А то затекло все… болит.
— Мне нельзя с тобой разговаривать, — мальчуган покосился на лежащего по правую сторону от меня Койота. — И с такими монстрами, как он, тоже нельзя говорить.
— Он не монстр. Он просто плохо пахнет и нюхает чужие задницы, — парировал я. — Что со мной будет дальше?
— Не знаю, — мальчуган пожал плечами. — Монстра твоего боятся. Скорее всего, пока ты его не убьёшь, тебя и не выпустят. А если очистишь от него землю, то, пожалуй, тебя даже наградят.
Большего я от мелкого не добился. Он так и стоял напротив, протягивая мне лепёшку. А когда понял, что мне и схватить-то её нечем, попытался засунуть мне её прямо в рот. Но от запаха… Аж дурно стало, ей богу. Заметив мою реакцию, пацан тут же решил реабилитироваться, думая, что если он раскроет мне состав блюда, от этого сразу станет легче.
— Так это же котлета из мух! Чего нос воротишь? Аль тебе земная пища не по вкусу?
Судя по всему, шкета отпугнула моя злая физиономия. Пацан пискнул и попытался поскорее выбраться из-под настила, оставив меня и мою псину в гордом одиночестве. Койот, к слову, честно признался, что пару раз нюхал чью-то задницу, но только у других койотов на его изнанке. Вот только сам он понятия не имеет, для чего это нужно и почему так делал.
— А ты что, до этого не был Койотом?
— Кем я только не был, Вов, — честно признался пёс. — И собакой, и драконом, и летучей мышью…
— Жаль, что ты не дракон, — грустно вздохнул я. — Было очень эпично.
На меня уставилась пара обиженных глаз, после чего выходить на разговор старик категорически не захотел. А у меня же появилась идея. Если… если меня действительно заставят убить его, чтобы выпустить.
Зачем его умерщвлять, если можно показать тотальный контроль? Верно?
Но моя идея насчёт того, чтобы Койот выполнял команды вплоть до «аппорт», «к ноге» и прочее, он просто проигнорировал. Жаль… Прекрасное бы получилось шоу.
До самого позднего вечера я просидел в сомнительной тишине. Под эту хрень из листьев заглядывали уже почаще, но на контакт так никто и не выходил. А когда все тело начало замерзать, сначала показалась та самая дева с упругими сосками, которая напоила меня не пойми чем, а за ней и шаман.
— Отец, как ты думаешь… — начала было она.
Отец? Серьёзно? Тебя отец заставляет заниматься подобным? Подобные отношения никак не хотели укладываться в моей голове. Я бы даже сказал, за такое сажать надо. Но они ж дикари, чего с них, юродивых, возьмёшь?