Скромный «Люгер» хрен знает какой эпохи местного времени удобно лёг в мою ладонь и направился ровно в лоб Васе, у которого сопли и слезы слились в единый поток.
— Ну, последнее слово⁈
Глава 16
— Шеф, я приму любой выбор, который вы сделаете, но может… — Паша не сдвинулся с места, когда я взвёл курок, а Козырь напрудил в штаны. — Может, дадим ему шанс? Всё-таки много вместе прошли…
Я повернул голову в сторону рыжего. И тот, уловив на себе испепеляющий взгляд, понурил плечи.
— Я ж это… — Паша склонил голову, — для общего дела…
— Вылез, — сухо приказал я Козыреву. — Давай пошевеливайся, сволочь!
Худощавый обладатель баскетбольного роста вылезать из норы, которую сам и вырыл, не торопился. Словно сомневался, собираюсь я его пришить или нет.
А вот когда вылез, сделал шаг назад и чуть было не рухнул обратно, но я ухватил его за грудки. Потянул на себя и недовольно сощурился. На тёмных брюках Козырева и вправду расползлось большое пятно. Не удержал он, так скажем, свой страх за жизнь.
Что по полной охарактеризовало мне его личность и натуру.
Так сильно боялся быть убитым, что намочил штаны. Ныл, скулил и наматывал сопли на кулак. Ну-ну… Значит, никакой он не военный герой. Служили вместе? Да, возможно, но толку от него на передовой попросту не было.
Копал свои окопы да трусливо прятал голову в плечи при любом шуме.
— Значит так, Вася, — я вернул пистолет Павлу. — Больше с нами ты не работаешь. Уяснил?
В глазах паренька… Да какого там паренька, когда он уже вполне себе мужик, только в прямом смысле ссыкливый. Так вот, в глазах паренька мелькнуло облегчение.
— Уяснил, — глухо ответил Козырь.
— С ящиками… разберёмся. И даже не вздумай искать сбыт. Убью сразу, как услышу, что опять ищешь клиента. Занимайся чем хочешь, но если из-за твоих действий у меня или у Кита начнутся неприятности, оторву тебе яйца и заставлю их проглотить. Ты меня понял⁈
Козырев задрожал от услышанного, склонил голову и пробормотал что-то невразумительное.
— Я не слышу!
— Понял я, Шаман. Понял.
— Где-то ляпнешь, что работал на меня — найду и накажу. А сейчас закапывай это дерьмо быстро. Ферштейн?
Ответом был кивок.
Я и Паша неслись по ночному городу в самый его центр. В бывший магазин товарища Филинова, который сделал мне ну просто сказочное одолжение, высвободив из клетки.
— Чего ж ты сразу не сказал, что он просит ответной услуги? — спросил я Кита, как только мы выехали на центральные улицы. — А начал с этого идиота?
— Так ты, босс, молчал, — неопределённо пожал плечами рыжий. — Я же спросил, хорошая новость или плохая.
— И к какой новости ты отнёс просьбу адвоката?
— К хорошей.
Фух! Хоть в этом у него мозг хорошо работал.
К назначенному месту, а именно — офису адвоката, мы приехали в седьмом часу вечера. А вот вовнутрь попасть сразу не удалось.
Какая-то делегация мигрантов из средней Азии скрупулёзно и методично избивала палками представителя власти. Точнее, блюстителя порядка и закона. Вмешиваться в это я не стал, а попросту подождал, сидя в машине, пока ситуация не решится.
Решилась она быстро, когда на горизонте нарисовались ещё одни представители жандармерии. Только те уже принялись стрелять в воздух, чтобы разогнать эту толпу.
В уже знакомое место я отправился в одиночку. Подельника оставил сторожить машину. В кабинет прошёл без очереди, не реагируя на сидевших в коридоре «людей». И, постучав в дверь, заглянул без приглашения.
Молодой парень в очках, сидящий за своим столом, даже не сразу голову поднял, чтобы посмотреть на посетителя. А я замер в проёме, осматривая сам кабинет.
Странно. Тогда, глазами Кита, мне казалось, что все внутри говорит об обеспеченности адвоката. Может, я как-то перенимал и его восприятие тоже?
— Добрый вечер, — улыбаясь, сказал адвокат и тут же протянул руку, указывая на стул перед столом. — Присаживайтесь.
— Нет, спасибо, — сухо ответил я, шагнув поближе.
Я сделал пару шагов вдоль стены, осматривая местные достопримечательности и встал… осторожно. Чтобы видеть и дверной проем, и окно, и самого адвоката. В душе, ввиду давней привычки, всё же осталось лёгкое недоверие к представителям судебной «практики».
Может, он заманить меня решил? Кто их, юристов, разберёт…
Адвокат в свою очередь всё это время изучал меня. Смотрел пристально, изредка моргая. Даже очки не поправлял.
«Молчит? Ладно, начну сам…»
— Аркадий, может, обрисуете проблему?
— Простите, задумался. Спасибо, что пришли, товарищ Шаман.
«Товарищ? — я посмотрел на него с подозрением. — Когда это мы ими стали, и чего бы вдруг ты так заговорил?»
— Редко такое услышишь… Ну — товарищ, — почти сразу ответил я, сощурившись.
— А у нас в Серпухово выражение вполне себе в обиходе, — тут же пояснил адвокат. — Бывали в Серпухово?
— Не довелось. И всё же, какие услуги вы бы хотели получить в качестве ответной любезности за расписку моего, как вы выразились, товарища?
Филинов немного замялся. Поправил очки на носу и заволновался. Видимо, то, что он хочет мне дать, не совсем его работа. Убить какого-то свидетеля? Подставить?
Всё оказалось гораздо проще.
— Вот фамилии, имена и адрес двух братцев, — заговорил он, как только достал из чёрной папки лист бумаги. — Контекст такой. По ним каторга плачет: вечно пьют, дебоширят, ранее судимы, приводы имеют. Их родная тётка, пожилая и богатая бабушка, считала этих горемык, как бы это выразиться, конченными ублюдками.
«Ох, какие страсти. А ты, я так посмотрю, в добряков наряжаешься? Да ещё и адвокат? Кажется, такие как ты, только и делают, что спасают ублюдков».
Тем временем он продолжил:
— И оставила наследство своей подруге и по совместительству моей клиентке. И теперь, когда бабуля умерла, им пришла в голову светлая идея поймать подругу в тёмной подворотне и проломить череп. Буквально. Ну, чтобы заполучить наследство себе. Не буду вдаваться в тонкости, насколько это так не работает, потому что задействуется «право следования» и всё получат дети и муж моей клиентки — произойдёт наследственная трансмиссия.
«Он слишком много говорит. Волнуется паренёк… — я посмотрел на него с другого ракурса. — Любопытно… Не слишком ли ты молод для адвоката?»
— Простите, вдаюсь в детали, — Аркадий промокнул лоб салфеткой. — Короче, я прошу с ними поговорить, чтобы они оставили свои уголовные замашки. Считают, что могут что-то доказать? Пусть строчат в суд, как и планировали, я его выиграю. Без всякого насилия и официально.
— Насилие, чтобы не было насилия? — насмешливо спросил я. — Просто поговорить?
— Ну, может, помочь черепам пару раз со стеной встретиться. Для внушительности аргументов.
Я заулыбался от сказанного. Нет, на вид молодой, а думает, как прожжённый. С такими будет полезно иметь дела.
— Давайте бумажку, — лениво протянул я руку, делая шаг к столу. — Вернусь, обменяю её на расписку и постараюсь за вечер уложиться. Дел много.
Адвокат и сказать-то ничего не успел, когда я выхватил из его рук бумагу и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Кит, слушая мой краткий пересказ, аж присвистнул от удивления.
— Странно, я думал, что он, наоборот, борец со справедливостью через слово жопа!
Дождавшись, пока Паша перестанет ржать, я переспросил:
— В смысле? Что значит «через слово жопа»…
— Ну, есть такие борцы со справедливостью… Ручки не марают, но словом божьим молвят. Это не по правилам, так нельзя с людьми. А эта бабка сама кеды за икону закинула!
— А Филинов?
— Любопытный! — улыбнулся, как довольный кот, Паша. — Дать люлей придуркам, чтобы он очистил свою душонку.
— Не с той крыши смотришь, — парировал я, заводя машину. — Если он уже пользуется подобными услугами, с ним можно поработать в будущем. Каждый раз, как представитель «права» падает до уровня «разберись, пожалуйста, товарищ бандит», с ним становится проще наладить контакт. Конечно, если я устрою поножовщину в полицейском участке, он меня не отмажет, но, наказание смягчит.