====== Пролог ======
…С ночью что-то случилось. Усыпанное звёздами тёмно-синее небо внезапно стало чёрным, как смоль, а весь свет — звездный, лунный, свет уличных фонарей — исчез. Исчез также далёкий гул автомобилей и шорох деревьев. Душистый вечер внезапно стал пронизывающе холодным. Они были окружены со всех сторон непроницаемой тихой темнотой, словно какая-то гигантская рука укутала дорожку толстым ледяным покровом, ослепляя их.
На долю секунды Гарри показалось, что он неосознанно что-то наколдовал, несмотря на то, что сопротивлялся этому изо всех сил — потом в его эмоции вмешался рассудок: у него не хватило бы сил выключить звёзды.
Гарри завертел головой во все стороны, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, но темнота покрывала глаза, как невесомый занавес.
Испуганный голос Дадли достиг ушей Гарри:
- Ч…что ты д…делаешь? П…перестань!
- Я ничего не делаю! Заткнись и не двигайся!
- Я н…не вижу! Я ос…слеп! Я…
- Я сказал — заткнись!
Гарри продолжал стоять неподвижно, поглядывая влево и вправо невидящими глазами. Холод был таким сильным, что он дрожал всем телом; руки тряслись, а на затылке волосы встали дыбом. Он открыл глаза как можно шире, озираясь вокруг, но бесполезно.
Это невозможно… они не могут быть здесь… только не в Литл-Уингинге… он напрягал слух… он должен услышать их прежде, чем увидит…
- Я ра…расскажу папе! – хныкал Дадли, – Г…где ты? Ч…что ты д…делаешь…?
- Ты заткнёшься? – прошипел Гарри, – Я пытаюсь слу…
И тут он замолчал. Он услышал то, чего боялся.
На дорожке, кроме них, было нечто, издающее длинные, хриплые, шумные вздохи.
Стоя в ледяном воздухе, дрожащий Гарри ощутил жуткий страх.
- Ос…станови это! Прекрати! Я теб…бя ударю, клянусь, ударю!
- Дадли, заткнись…
БУМ!
Сбоку прилетел кулак, попав в голову и сбив с ног. Перед глазами замелькали маленькие звездочки. Второй раз за час Гарри показалось, что голова его раскололась на две половинки; он свалился на земле, а палочка выпала из руки.
- Ты идиот, Дадли! – завопил Гарри.
- Нет, это ты идиот! Вот, смотри! – Дадли поднял палочку Гарри с земли, взявшись за неё обеими руками.
- НЕТ!!! – закричал Гарри, ибо он прекрасно знал, что сейчас произойдёт.
- ДА!!! – ответил торжествующий Дадли, сломав палочку пополам. Потом он громко и противно засмеялся.
- Гарри-хлюпик, Гарри-слабак! Без палочки ты ничего не сможешь, ничего не сможешь, ничего не сможешь!
Из глаз брызнули слезы, Гарри вскочил на четвереньки, отчаянно шаря руками в темноте. И тут услышал, как Дадли убегает, спотыкаясь, натыкаясь на забор.
- ДАДЛИ, ВЕРНИСЬ! ТЫ БЕЖИШЬ ПРЯМО НА НЕГО!
Раздался ужасный громкий визг и шаги Дадли замерли. Одновременно с этим Гарри почувствовал сзади приближение холода, которое могло означать только одно. Их было больше, чем один.
- ДАДЛИ, НЕ ОТКРЫВАЙ РОТ! ЧТО БЫ ТЫ НИ ДЕЛАЛ, НЕ ОТКРЫВАЙ РОТ!
Палочка… палочка была сломана и теперь совершенно бесполезна. Гарри вскочил на ноги и обернулся.
И чуть не упал в обморок.
Ужасная фигура в капюшоне плавно скользила к нему, парила над землей: не было видно ни ног, ни лица – и всасывала ночной воздух.
Дементор подступал все ближе, а он терял голову от страха…
«Сконцентрируйся»…
Из-под одежд дементора появилась пара серых, скользких, покрытых струпьями рук и потянулась к нему. У Гарри в ушах раздалось шипение, затем зазвучал смех, пронзительный высокий смех… он уже мог чувствовать смрадное, смертельно-холодное дыхание дементора, наполняющее его собственные легкие, он захлебывался… «Думай… о чем-нибудь счастливом…»
Но счастливых мыслей не подворачивалось… дементор сжимал его горло ледяными пальцами, смех становился все громче и громче, а голос нашептывал: «Покорись смерти, Гарри… это будет даже не больно… откуда мне знать… я никогда не умирал…»
Он никогда больше не увидит Рона и Гермиону…
====== Глава первая. Тут помню, тут не помню... ======
Я еду к тебе, это странное место,
Туман на болоте без цвета и дна,
Я твой вечный жених, золотая невеста,
Лижут мысли, как мухи, стёкла окна,
Зима на спине, я не стар и не молод,
Жизнь похожа на лифт, в котором умер поэт,
Я по уши сыт, да разбудил меня голод,
Руки чувствуют пульс да зевают на свет...
ДДТ «Свобода»
Всегда неприятно терять близких и родных тебе людей. Но стократ неприятнее, когда человек, ещё совсем недавно бывший тебе ближе, чем кто-либо ещё, вдруг неизвестно отчего становится чужим, холодным и безразличным.
Увы, но и меня не миновала чаша сия. Началось всё прошлой зимой. Вначале была Она... Девушка, которая однажды пришла в мою серую и беспросветную жизнь, пришла и раскрасила её самыми яркими цветами, какие только смогли найтись. Она научила меня любить и быть любимым, став первой, кто признался мне в любви, и первой, с которой мы однажды проснулись вместе.
А потом были весна и лето, наполненные любовью и нежностью. Однажды жарким весенним днём я сделал Ей предложение, и получил согласие, будучи зацелован до изнеможения. И не было у меня никого ближе, дороже и роднее, чем Она, Та, с которой мы уже считали дни до свадьбы... «а потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей... [1]» – когда написано, а верно ведь, верно...
Только вот потом был тот проклятый, чёрный день, когда в одночасье рухнуло всё, что мы с Ней успели построить. Внезапно Она объявила, что расстаётся со мной, потому что, мол, «ей комфортно одной», а она-де «не создана для отношений». И это та, которая заплакала от радости, когда я протянул Ей кольцо, Та, которая, где бы мы ни были вместе, шептала мне на ухо, что любит больше жизни... И я ведь любил Её, на руках носил и ничего не жалел ради Неё, ради Нас...
Чем же всё кончилось? Дождался благодарности, как же... Даже не в лицо высказала – по телефону написала сообщением, находясь вдали от меня, там, где я точно не смог бы Её переубедить, утешить, отговорить от непоправимого. Сколько потом ни звонил – без толку, не брала трубку, или же наотрез отказывалась реагировать на мои слова. Уходит – и точка. И даже наше последнее, увы, свидание не принесло успехов – Она, любимая и желанная, не говоря ни слова, просто вернула мне кольцо и сказала, чтобы я искал другую. Как же лицемерно, фарисейски звучали эти слова, в особенности от Той, кроме которой мне не была нужна никакая иная...
Лишь один раз Она пожелала встретиться со мной с тех пор – пришла, чтобы забрать те Её вещи, что ещё оставались у меня дома с тех самых пор, когда мы были счастливы. И финальным аккордом, меня добившим, стал звонок на Её телефон, когда мы говорили с Ней. На экране высвечивался какой-то надушенный мажор по имени «Артур» с достаточно скользкой рожей, встретил бы лично – сломал бы нос на хрен. И Она с ним говорила так, как когда-то со мной. А потом ушла прочь, растворившись в зимней темноте, и снежный вихрь скрыл от меня моё ушедшее счастье.
Не видя и не слыша ничего вокруг себя, я поволокся в никуда, не зная, куда мне идти. Во всём огромном городе вокруг меня я вдруг оказался никому не нужен, когда раньше был любим, и это било по душе сильнее всего.
Белое и чёрное, белый снег и чёрная ночь вокруг. Бреду по заснеженной дороге, и следы заметает снег. Холод, скребущий по лицу снаружи, и пустота внутри. Как будто бы умерло что-то в душе моей, с хрустом сломалось. Нестерпимо хотелось лишь одного – вернуть своё счастье, снова быть любимым... таким, каким однажды был...
Уже не помню, как я дотащился до своего дома. Пустой, безжизненной квартиры, где когда-то мы с Ней любили друг друга… а теперь в этом доме больше не было любви... И я долго сидел за столом, глядя в беспросветную ночную темноту и вспоминая наше счастье, которое оказалось таким недолгим. И даже сон, пришедший уже ближе к рассвету, скорее напоминал забытье. Всё вдруг просто пропало и покрылось непроницаемой чернотой и снежной вьюгой, метущей из ниоткуда в никуда, среди которой вдруг стали проявляться человеческие фигуры.