- Флёр, ну что же ты, неужели я предложил что-то плохое?
- Мсье Уизли, я что, гово’ю непонятно? О, Арри! – теперь Флёр меня заметила и только что не засветилась изнутри. – П’ивет! Ты всё-таки п’ишёл!
- Конечно же, Флёр! Как же я мог забыть! – я протянул француженке букет из лилий, и та зарделась от смущения, когда взяла его в руки.
- ПОТТЕР? – глаза Билла полезли из орбит. – Ты встречаешься с Поттером?
- Он меня п’игласил сегодня в гости. И я согласилась. Вам-то какое дело, мсье Уизли?
- А такое! Если ты хочешь обучаться на взломщика проклятий, то тебя должен буду обучать я! А с тобой, шрамолицый, будет отдельный разговор! Чтобы ты запомнил, как переходить дорогу МНЕ, Биллиусу Уизли, работнику банка!
- Нет, не будет! – под подбородок Биллу упёрлись два дула обреза. – Если ты, дубина рыжая, хочешь пораскинуть мозгами на весь переулок, продолжай в том же духе. Я бы не советовал. И то, что ты кичишься на всю округу тем, что ты работник банка, никакой особой чести тебе не делает. Скорее наоборот.
- Но Флёр – моя девушка!
- Флёр ещё ничья. Она сама по себе, своя собственная. Она ещё никому ничего не обещала, насколько я понял. И ни на что согласия ещё не давала. Так что советую сбавить обороты и исчезнуть, пока я не решил проблему радикально. Усёк, долболоб египетский?
- Оказывается, и Рон, и мама были правы. Ты, Поттер, и в самом деле выжил из ума.
- Мне насрать, что они считают. Если ты считаешь так же, соболезнования приношу заранее. Ну что, Флёр, пойдём? – я повернулся к француженке, предложив ей руку.
- Пойдём, Арри! – она прильнула ко мне. Билла это только ещё больше разозлило.
- Ну, тварь лягушачья, шлюха белобрысая! – заорал он. – Мы ещё посмотрим, кто в итоге посмеётся! Ты ещё пожалеешь!
Флёр ахнула и закрыла лицо руками. Я развернулся, перенацелив обрез на пах Билла.
- Чё, кто-то непонятливый? Кому-то что-то мешает? Могу помочь!
- Э, э, полегче, Поттер, ты меня не так понял.
- Как прикажешь тебя понимать, Уизли? Ты, распротак тебя в блудницу вавилонскую, только что в лицо и при свидетелях грубо оскорбил ту самую, о которой совсем недавно заявлял как о своей девушке. По-моему, понятнее некуда. После таких слов она тебя уж точно никогда не простит.
- А…
- Хер на! Канай отсюда, редиска, Навахудоносор, петух гамбургский! Обратно в Египет свой канай, пирамиды копать да дохлых фараонов допрашивать, с ними ты, походу, легче общий язык находишь, чем с девушками. И упаси тебя Бог сделать Флёр что-то плохое. Хоть пальцем её тронешь, узнаю – пристрелю. Лично. Hast du mich verstanden, du bescheißenes Mistvieh [8]?
Билл судорожно закивал.
- Проверим. Вон отсюда!
Старший из Уизли развернулся и, поникнув плечами, поплёлся внутрь здания.
- Вот непонятливый, честное слово… – выдохнул я, убирая обрез и начиная утешать поникшую француженку.
- Арри… Merci… Спасибо, что вступился за меня… – тихо сказала Флёр.
- Не за что, Флёр, – улыбнулся я ей. – Таких, как этот тип, периодически надо ставить на место. По-людски, видимо, не понимают.
- Этот cochon [9] меня замучил за эти дни, – вздохнула вейлочка. – Не даёт даже выйти из кабинета. Вбил себе в голову, что я ему чем-то обязана. Потому я тебя и поп’осила п’оводить меня.
- С огромным моим удовольствием, – мы с Флёр улыбнулись друг дружке. – И ты смотри, если он вдруг опять начнёт так вот руки распускать, мне говори – приеду.
- Конечно, Арри, но я надеюсь, что больше не будет нужно.
- Это не только его касается. Будет кто тебе такие же непристойности говорить – сообщай мне, приду и вразумлю. Хорошо?
- Да, Арри, – снова улыбнулась Флёр. – Я знала, что ты мне поможешь.
- Само собой. Ну что, кажется, оторвались от них, никто не видит? – я достал портоключ из кармана. – Схватись за меня и держись крепче.
Флёр обняла меня, то же самое сделал и я.
- Осторожно, двери закрываются, следующая остановка – Севен Оукс! – я сжал ключ в руке, изображение мигнуло, и, открыв глаза, я увидел небольшой одноэтажный домик на берегу озера в тени семи толстых дубов.
- Всё, кажется, приехали, и дубы, и озеро – всё совпадает… – переведя дух, сказал я. – А вон и комитет по встрече.
- Крестник! Сохатый Младший! – нас уже увидел Сириус. – Давайте сюда!
Терраса возле домика была уже полна народу. Сразу распознал уже знакомых мне Амелию, Тонкс и её родителей, а также Альфреда Гринграсса.
- Чё так поздно?
- Да вот разбираться пришлось по пути. К Флёр приставал Билл Уизли, пришлось послать его куда подальше.
- Правильно сделал, мне братцы-близнецы много чего про свою семью рассказали. Кстати, они уже не Уизли, а Пруэтты, если вдруг кто спросит.
- Всё-таки решились?
- Да, Молли их изгнала, на счастье, в банке об этом уже знали, и род Пруэттов объявлен возрождённым. Скоро подгребут, решают сейчас последние вопросы. Пока же… представляю тебе тех, кого ещё не знаешь.
Рядом с Альфредом стояла женщина средних лет и две девушки в летних платьях, под которыми просматривались неплохие фигурки. И мне пришлось прятать куда подальше своего, как окрестил сие Бродяга, «внутреннего Мародёра», ибо ухватиться у девушек явно было за что.
- Это семья Гринграсс, Альфреда ты знаешь, а это его супруга Джулия и дочери Дафна и Астория. Дамы, это мой крестник и наследник Гарри Поттер.
Жму руку Альфреду, целую руки дамам.
- А мы знакомы, – говорит Дафна. – Пускай и заочно.
- Ещё раз приношу свои извинения за то, что не удалось познакомиться раньше. И представляю Флёр Делакур, выпускницу Шармбатона этого года, памятную вам по Турниру Трёх Волшебников.
- Очень приятно…
Из моих однокурсников по Хогвартсу здесь ещё оказалась только Сьюзен Боунс, жизнерадостная рыжеволосая девушка с милым личиком и большими и выразительными… глазами (даже, хе-хе, больше, чем у Дафны!), которую привела с собой Амелия. Старшее поколение оказалось представлено также Аластором Грюмом, образ точь-в-точь по воспоминаниям, раньше времени постаревший мужик с деревянной ногой и волшебным глазом, вставленным взамен выбитого. Амелия, помимо того что появилась сама, привела с собой также нескольких своих подчинённых, в преданности которых, по её словам, у неё не было сомнений. Назвались новоприбывшие Кингсли Шеклболтом, Стивеном Праудфутом, Дэвидом Роджерсом и Эммелиной Вэнс.
Чуть позже прибыли и Фред с Джорджем, известившие всех о перемене своей фамилии с Уизли на Пруэтт.
- Ну что, похоже, собрались все, – сказал Сириус, едва близнецы заняли своё место за большим столом. – Ещё мы приглашали Августу Лонгботтом, но ей нездоровится, поэтому прибыть не смогла. Так что можно начинать. Как вы все знаете, совсем недавно, стараниями моего крестника Гарри Поттера и моей невесты Эми Боунс, я получил полное прощение на суде. Но когда я стал разбираться в делах своего рода, а заодно и рода крестника, коль скоро до совершеннолетия Гарри опекаю я, то вскрылись весьма нелицеприятные обстоятельства.
- Это какие? – удивился Шеклболт.
- Вы все подписку давали, поэтому не разболтаете. Как оказалось, наш уважаемый директор, на словах разглагольствуя о законности, порядке и доброте, на самом деле ничем не лучше своих извечных оппонентов. И это он стоит за тем, что пересмотр моего дела затянулся настолько надолго. Более того, пользуясь моим беспомощным положением, он присвоил себе право на опеку моего крестника, и на этих правах практически безнаказанно воровал из его родовых хранилищ. А его самого держал в темноте и неведении, и условия этого содержания были примерно такими же, как и у меня. Если бы не счастливая случайность, так бы продолжалось ещё неизвестно сколько.
- Не только вас он держал в неведении, – встала Амелия. – Следующей в очереди на опеку над Гарри по завещанию Джеймса и Лили была я, но я понятия не имела, куда же делся мой подопечный. Мои запросы натыкались на какую-то стену, выставленную всё тем же Дамблдором – «он в безопасности».
- Ага, безопасности, её самой, – пробурчал я. – Что в школе, что дома покоя не давали.