Всё это время Бродяга периодически куда-то пропадал, отговариваясь, что «по делам», предоставив особняк в Севен-Оукс, новую летнюю резиденцию Блэков, в моё распоряжение. А вот двадцать восьмого он обрадовал меня неожиданными новостями.
- Слушай, крестник, как ты относишься к тому, что мы Сопливуса поймали?
- Вы поймали Снейпа?
- Да, Грюм и Роджерс неделю назад подловили его выходящим из Лютного переулка. Мы с Эми его допросили, накачав зельем правды. Такое рассказал, даже у меня уши в трубочку свернулись. Потому-то мы тебя и не звали на допрос. Показания все записаны, и даже проведено заседание суда. Чтобы не звать старика, пришлось ещё раз заплатить Фаджу, поэтому материалы дела до поры наружу не выплывут.
- Так о чём он рассказал?
- Его руки в крови твоих родителей не меньше, чем у Хвоста. Это он был инициатором мести Джеймсу, подговорив Змеерылого напасть на ваш дом. Это он убил брата Эми, выпустив «Аваду» ему в спину. И это он планировал в наступающем году разделаться уже с тобой. Он, к твоему сведению, великий мастер по части изнасиловать чей-нибудь разум, причём это в его случае вовсе не фигура речи. От Пожирателя сложно было ожидать чего-то другого.
- Ну, этот ублюдок никогда не будет хорошо к нам относиться.
- О нём уже позаботились, крестник. Проблемой для тебя он больше не будет. А вот Дамблдору мы устроим небольшой сюрприз. Обо всём ты узнаешь наравне со всеми первого числа.
И вот настало первое сентября. Бродяга в компании с Тонкс отвезли меня на вокзал.
- Давай, Сохатый-младший, до встречи! Ждём тебя на Рождество!
- Пока, Гарри! – обняла меня Тонкс, прошептав на ухо: «И я тоже очень буду ждать тебя».
«Я тоже», шепчу ей. И ведь не только по ней скучать буду, не далее как вчера меня точно так же провожала Флёр, со слезами на глазах обещавшая ждать.
Поднимаюсь в вагон, машу рукой Сириусу и Тонкс, они исчезают, чтобы не создавать лишней шумихи. Иду искать купе, наконец, удача мне улыбается, и я натыкаюсь на Сьюзен Боунс.
- Сьюзен, привет! – говорю ей. – Здесь свободно?
- Гарри! Конечно, свободно! Заходи! – девушка улыбается до ушей. Захожу и запихиваю чемодан на полку.
- Что везёшь, что чемодан такой здоровый?
- Учебные пособия, – подмигиваю Сьюзен. Она всё поняла – всё-таки в одних кругах нынче вертимся.
- Мне там найдётся что-нибудь?
- Там для всех наших есть. Приедем – раздам.
- Тётя Эми просила передать, что учитель по Защите в этом году будет наш. Успели в последний момент подать заявку в Совет попечителей. С рекомендациями Боунс и Грюма одобрили без разговоров.
- Повезло. Можно будет наши тренировки пропихнуть как углубленный курс.
- Вот именно, я тоже об этом подумала.
- Начали без нас? – на входе в купе возникли ехидно ухмыляющиеся Дафна и Астория. – Есть тут, где сесть?
- Для вас – само собой, – улыбаюсь им. – Привет, Дафна! Привет, Астория!
- Привет, Гарри! Ну, как отдохнул?
- Отдыхать – не учиться, девчата, и всё равно скучал без вас.
- Мы тоже, – сказала Дафна. – Говорили же мы тебе, что будем ждать продолжения знакомства. Гитару взял?
- Взял, конечно, и магнитофон взял, все кассеты перезаписал. И топор для рубки дров взял, чтобы костёр развести.
Насчёт гитары я не врал. Купил всё-таки сам для себя в один из выходов в Косой переулок, когда ходил встречать Флёр. А то Тонкс наотрез отказалась отдавать свой инструмент, говоря, что самой нужен бывает.
- А что во втором чемодане? Раньше один был и меньше.
- Учебные пособия. Сью уже знает.
- Ах, ЭТИ пособия. Папа что-то про них нам с Тори говорил.
- Вот-вот. Понадобятся в школе. Ещё Фред с Джорджем такой же груз везут. Бродяга их мне в подчинение определил. И поручил вербовку новых сторонников.
- Нас трёх в список пиши сразу. Ещё кого сможем, того уговорим.
- На вас и рассчитывал, девчата.
- Вот-вот, Гарри, мы тебе плохого не посоветуем.
Тем временем откуда-то впереди послышался свист, и поезд тронулся.
- Ну, всё, поехали.
- Поттер! Это всё твоя вина! – в купе нарисовался чумазый Рон, а следом за ним – и Гермиона.
- Чего тебе надо, Уизли? – удивилась Дафна.
- Поттер! Это всё твоя вина! Ты предался Тьме! Из-за тебя мой брат пропал без вести в Каире! А ты тут сидишь, якшаешься с грязными слиз…
Что Рон хотел сказать дальше, истории осталось неизвестным. Потому что я в момент вскочил и упёр обрез ему под нос.
- Слушай сюда, выродок, и потом не говори, что не слышал. Мне глубоко до задницы, что думаешь по этому поводу ты, твои братья или твоя горластая мамаша. Но оскорбления в адрес моих друзей я прощать не собираюсь никому. Так что предупреждение первое, оно же последнее. В следующий раз твои мозги будут на полу. Усёк?
- Ы… – только и смог вымолвить Рон, отчаянно закивав.
- Вот что, убирайся с глаз моих, и прихвати с собой свою подстилку. Я вам ещё месяц назад сказал, куда вам обоим следует пойти и чем там заняться. Вы, судя по всему, извиняться за своё поведение не собираетесь. Так что вон отсюда, пока я не прибегнул к крайним мерам.
Дважды упрашивать Рона было не нужно. Подхватив под руку Гермиону, рыжий клоун вылетел из купе, вереща на весь вагон о том, что-де я выжил из ума, не желая знаться со своими друзьями.
- А о чём он там орал? – переспросила Дафна. – Про брата своего…
- А, это вот о чём. Помните, когда мы впервые собрались вместе, к нашей общей подруге Флёр приставал Билл Уизли, самый старший братец Рона. Мне пришлось его грубо посылать. Так вот, после этого вечера Флёр стала часто просить меня встречать её с работы, чтобы отбить у Билла охоту приставать к ней. Ну и вот, он в итоге перевёлся обратно в Египет, где работал раньше, да вот на этот раз ему не повезло – он приехал туда за день до взятия Каира израильскими войсками и наверняка не успел сбежать оттуда. А у евреев к англичанам давние счёты, ещё с двадцатых годов. Так вот, вслушайтесь в абсурд. Рон обвиняет меня в том, что израильские солдаты разрушили Каир.
- Ах, вот оно что, – подытожила Дафна. – Ну, что бы он ни верещал, в этом твоей вины нет. Не мог же ты отдавать приказы израильской армии.
- В самом деле, – говорю. – Моя фамилия ведь не Ариэль Шарон, – все три девчонки при этих словах расхохотались.
- Ну что, Гарри Шарон, будешь ты нам сегодня песни петь? – сквозь смех спросила Сьюзен.
- Вам – буду, – сам посмеиваясь, ответил я. – Только двери надо запечатать, чтобы незваных гостей больше не было.
- Сейчас сделаем, – ответила Дафна, заколдовавшая дверь. А я тем временем достал с полки гитару, настроил и запел:
Я хотел бы подарить тебе песню,
Но сегодня это вряд ли возможно,
Нот и слов таких не знаю чудесных,
Всё в сравнении с тобою ничтожно.
Нот и слов таких не знаю чудесных,
Всё в сравнении с тобою ничтожно.
И я хотел бы подарить тебе танец
Самый главный на твоём дне рожденья,
Если музыка играть перестанет,
Я умру, наверно, в то же мгновенье…
Ау, днём и ночью счастье зову,
Ау, заблудился в тёмном лесу я,
Ау, и ничего другого на ум,
Ау, ау, ау… [14]
- Всё так же шутишь? – ухмыльнулась Дафна. – Всё те же иностранные песни?
- Уж какие есть, – отвечаю ей. – Какие разучил.
- Не, ничего, хорошая музыка, мы тогда аж заслушались, – редкое зрелище – покрасневшая Дафна Гринграсс. – Мы с Тори потом по всему Лондону искали такие же кассеты. Еле нашли.
- Ну вот, разучите – будем вместе петь на голоса и на «бис». Чем плохо?