- Желаем, – ответила Дафна, сжавшая мою руку. Мне осталось только кивнуть следом.
- Замечательно! Тогда я жду вас в следующую пятницу после уроков! Ну-с, на этом можете быть свободными, – отпускает нас Слагхорн.
- Ты ещё мне «спасибо» скажешь, Гарри, за то, что втянула тебя в это, – сказала мне Дафна, когда мы уже шли по коридорам. – Снейп ничему не учил даже нас, пускай и потакал во всём. Здесь же мы сможем рассчитывать хоть на какую-то честность. Мне папа говорил, как было раньше.
- Ох, и взъестся на нас Джонсон… Тренировки же по пятницам.
- Пусть взъедается. Ты уже готов, мы ведь видели, как ты летаешь. Нам осталось только покрасить самолёт. Для тебя же стараюсь, Гарри!
- Ох, Дафна, что же я такого сделал…
- Ты просто отнёсся ко мне честно и с душой, Гарри. И ты теперь от меня просто так не отделаешься, – ехидно ухмыльнулась Дафна. – Я ещё у тебя на свадьбе танцевать буду… в платье невесты, – хихикнула девушка. – Одной из.
- Из? – удивился я. Вместо ответа Дафна всем телом прижалась ко мне и жарко поцеловала, а потом, шепнув «До завтра, Гарри», под хихиканье Трейси обе девушки исчезли в коридоре, который вёл в общежитие Слизерина.
Дни сменялись днями, и двадцатого октября свежий номер «Ежедневного пророка» принёс шокирующее известие:
«РОД КЭРРОУ УНИЧТОЖЕН!
С прискорбием сообщаем, что особняк, где проживала семья Кэрроу, позавчера при невыясненных обстоятельствах сгорел вместе с жителями. Наследников, могущих претендовать на титул лорда Кэрроу, гербовая палата не выявила. В настоящее время решается вопрос о признании рода Кэрроу вымершим и переворачивании герба…»
Это был серьёзный удар по «чистокровным». Из имеющихся у нас списков я уже знал, что брат и сестра Кэрроу при жизни были ярыми последователями Волчьей Морды и известными на всю Британию мучителями. Не Бродяга ли руку приложил?
Мне в тот же самый день прилетело письмо от Сириуса. Открываю, читаю.
«Сохатый-Младший!
Как там поживаешь? Я слышал, вам всё-таки дали компетентного профессора Зелий? Поздравляю!
Как там девчонки? Круг общения расширяешь? А то давно я не видел писем о твоих похождениях.
У нас всё в порядке. Тонкс постоянно мечтает о тебе, частенько играет на своей гитаре то, что ты ей ставил. К нам частенько заглядывает Флёр, они с Тонкс теперь неразлучны.
Мы делаем ремонт в особняке, к Рождеству всё будет готово, приедешь – не узнаешь. Скажи девчонкам, что ждём на Рождество их всех.
До скорой встречи! Не забывай о шалостях!
Бродяга».
Упоминание о шалостях означало продолжение письма с пометкой «для своих». Дождавшись, когда вся наша компания, все, кто в теме, соберутся в Выручай-Комнате, достаю письмо, показываю подругам и вскрываю Мародёрским паролем. Снова проявляется скрытый текст.
«Крестник и наследник,
Наверняка сегодняшние известия были для тебя неожиданностью, но работа действительно наша. Из своих источников мы узнали, что К. планировали похищение людей для жертвоприношения Змее, поэтому пришлось работать их быстро. Следующие – М. Старшим займёмся мы, младшего поручаю тебе. Брак моей кузины Ц. я расторг по её желанию. Отношений с бывшими она поддерживать не желает. Так что хорёк весь твой. Делай его, как хочешь, главное, чтобы с гарантией и без следа. Следующее задание получите после выполнения этого.
Дон Блэк, крёстный отец».
- Значит, это они убрали Кэрроу, – сказала Сьюзен.
- Да, а следующие – Малфои. Собственно, крёстный планировал с них и начать, потому как старший из них – кошелёк Змеерылого, и лишить чёрных финансирования было бы оправданно.
- Как же ты думаешь убрать Малфоя?
- Предоставьте это мне, девчонки. Не хочу, чтобы замысел сорвался.
Прошло четыре дня. Двадцать четвёртого числа ко мне в ангар прибежала взмыленная Дафна. Переведя дух, она начала рассказывать страшное:
- К нам домой приходил старший Малфой и потребовал у папы брачного контракта на меня! Папа ему отказал, но тот пообещал ему большие неприятности и сообщил, что будет настаивать! Как оказалось, мы настолько разозлили мелкого хорька, что он потребовал у папаши моей руки, говоря, цитирую, «её надо поставить на место»! А я не хочу становиться женой Малфоя! И Тори не хочет!
- Вот выродки бледнолицые, надо валить их обоих завтра, во время матча! Нужно срочно написать Бродяге.
- Дон уже в курсе, папа рассказал ему всё. Убей Хорька завтра, и мы будем вечно перед тобой в долгу! Ты спасёшь две жизни – и мою, и Тори!
- Сделаю, Дафна. Всё, что могу, сделаю.
- Я знала, что могу надеяться на тебя, – улыбается девушка, приникнув своими губами к моим. – Это авансом. До встречи завтра! Возвращайся с победой!
Проводив Дафну, я ещё долго сидел в ангаре, нанося последние штрихи на самолёт. Краска уже успела высохнуть, осталось только добавить опознавательные знаки.
На крыльях я не наносил ничего – обойдутся. Красные звёзды раньше времени рисовать нельзя – русских здесь боятся до обгаженных штанов. Немцев тоже, так что немецкие чёрные кресты тоже будут не в тему. Британская розетка тоже не годится, ибо я не планировал оставаться здесь сколь-нибудь долго. Короче, перебирал долго и так ни к какому решению и не пришёл.
А вот на киле, предусмотрительно выкрашенном в чёрный цвет, нарисовал змеиный череп и кости, а потом «проткнул» их сверху вниз штыком от винтовки. Вот, мол, вам, жополизы Змеерылого, нынешние и будущие, готовьтесь, за всеми придём, никого на развод не оставим. Давить – так давить.
Под кабиной же, где иные лётчики изображают пиковых тузов, обнажённых девиц и иные шедевры военно-полевого художественного творчества, я изобразил другую картину. Шестиконечный крест наподобие венгерского, посередине креста, где большая перекладина, поместил алое сердце. Глянул на письмо от Флёр, пришедшее накануне. «Я знаю, что ты собираешься сделать», писала она. «Возвращайся с победой, mon amour. Я всегда буду ждать тебя. Я всегда буду любить тебя. Возвращайся». Рисую вместо тернового венка, который хотел сделать раньше, венок из полевых цветов, а потом – и исходящую от этого венка длинную синюю ленту – в честь синеглазой вейлы, первой, кто в открытую призналась мне в своих чувствах. Первой, кто ответила взаимностью, толком и не зная этого.
И вот двадцать пятое октября, день первого в сезоне матча Гриффиндор-Слизерин. Ночевал я даже не в школе, а в ангаре, возле самолёта. Там же и завтракал на скорую руку.
Всё готово. Баки заправлены. Ленты пулемётов снаряжены полностью. Осталось только помолиться – и да поможет мне Бог!
Надеваю лётные очки и шлем. Забираюсь в кабину. Фред и Джордж, мои неофициальные авиатехники, осматривают всё и поднимают большие пальцы. Оборот винта. Другой. Мотор схватывает и заводится. Выезжаем из ангара на поле.
Шум на трибунах становится громче. Здесь все, вся школа. И готов поспорить, едва ли кто видел самолёт в действии.
Наша команда уже здесь. Трио охотниц, Джонсон, Спиннет, Белл. Вратарь, которым после долгих испытаний назначили Симуса Финнигана. Загонщики летят на своих мётлах по обе стороны от меня.
Нас встречают слизеринцы. Капитан Монтегю, и его ведомые, охотники Уоррингтон и Пьюси. Вратарь, Блетчли. Загонщики Крэбб и Гойл. И ловец Малфой, моя первая мишень в этом бою.
Мадам Хуч свистит, выпускает мячи, тринадцать человек на мётлах взлетают сразу, я же поднимаюсь с разбегу, проскакивая между трибунами.
Две команды носятся над полем, перекидывая мячи друг другу. Малфой висит на метле где-то в стороне. Подбираюсь к нему поближе, он внезапно срывается с места куда-то вдаль.
Пролетаем сквозь поле. Оба слизеринских загонщика, Крэбб и Гойл, в попытке избежать столкновения с моим самолётом сталкиваются друг с другом и падают с мётел. Навернуться с такой высоты… переломы гарантированы. Летать в следующий раз они будут не скоро.
Отрываюсь от игроков, прибавляю газу и скоро догоняю ушедшего вдаль Малфоя. Тот оборачивается и широко разевает рот. Да-да, хорёныш, смерть твоя летит!