- Так, надо отвести Лаванду в замок. Пойдём все вместе.
- Ты избавился от улик? – спросила Дафна.
- Да, камешки сейчас в озеро выброшу. Места здесь глухие.
- Ну да, здесь и жилых домов-то нет. А на твоём ружье заглушающие чары стоят, выстрела мы не слышали.
- Специально ставил заранее. Надо сегодня же Бродяге написать, чтобы старших работал.
- Да, лишние разбирательства нам не нужны, и от одного-то чуть отбились.
- Спасибо тебе, Гарри, – слабым голосом сказала Лаванда. – Если бы не ты… – она всхлипнула.
- Тише, тише. Они уже никому не причинят зла…
Так и добирались. Кое-как девчонки починили балахон пострадавшей, и мы добрались до замка. Камни, в которые были превращены грохнутые мной Крэбб, Гойл и Нотт, я выбросил в озеро. Тремя камнями больше, тремя меньше – какая в пень разница? А вот уже в Выручай-Комнате занялись другими делами. Девчонки принялись приводить новоприбывшую в чувство, а я сел сочинять письмо Сириусу.
«Крёстный,
Кр. и Го. пришлось грохнуть вне очереди, с ними был Н. мл. – намеревались изнасиловать Лав.Бр.(5 курс), пресёк, так что привели её с собой и откачиваем. Боится быть далеко от меня. Работайте старших.
Наследник»
Зашифровав, отправил и вернулся к своим подругам.
- Повезло нам, Гарри, что ты успел их успокоить. Они её не тронули, но она теперь боится быть где-то далеко от тебя. Придётся её вводить в нашу компанию.
- Это как Сириус разрешит. Я ему рассказал о случившемся, если даст добро – возьмём присягу.
Ответ от дона Блэка прилетел очень быстро, даже часа не прошло.
«Крестник и наследник,
Ты поступил совершенно правильно, что спас красивую девчонку от насильников. Про семью Бр. я знаю от Ал., тоже нейтралы, но до сего дня упорствовали. Попробую подкатить к ним сейчас. Про Лав. Разрешаю принять у неё присягу, и не отпускай её слишком далеко. Увидишь, она привяжется к тебе и отблагодарит. Везёт тебе, крестник, всех трёх самых красивых девчонок курса собрал! Одобряю!
Старшими Кр., Го., Н. займёмся. Убрали Дол., но детей у него нет. Тебе поручаю Трэв.
Дон Блэк, крёстный отец»
- Ну, что на этот раз?
- Крёстный сообщает, что Лаванду можно посвятить.
- Для неё это будет тяжёлым испытанием. Помнишь ведь, какая у неё репутация.
- Эта репутация только что сыграла с ней злую шутку. Хочет сохранить свою честь – пусть учится держать язык за зубами. Сумеете ей это внушить?
- Не сомневайся в нас. Уже внушили. Пообещала держаться. Что-то ещё?
- Говорит, что упокоили Долохова, и займётся родителями этой троицы. Нам же поручает младшего Трэверса. Судя по спискам, на шестом курсе есть такой.
Об исчезновении младших Крэбба, Гойла и Нотта во время хогсмидских выходных шумели долго, но никто не нашёл ни их самих, ни тел, ни следов. Прошедший вечером в воскресенье обильный дождь окончательно смыл всё. Впрочем, поднявшийся вскоре шум о том, что старшие Крэбб и Гойл оказались затоптаны в гуще драки трёх десятков пьяных матросов, а старший Нотт попался на изнасиловании малолетней, за что был благополучно удостоен свидания с дементором, заглушил все и всякие слухи. Тем более что у каждого из свежих покойничков на руках была обнаружена всё та же Метка.
Младший Трэверс был отработан нами за два дня до отбытия на каникулы. Фред и Джордж закрыли его в туалете, приклеив к унитазу, отобрали палочку и спустили специально припасённого боггарта. Седого как лунь Трэверса обнаружил Филч во время проверки здания. Обнаружил и чуть не упал в обморок сам, взглянув в немигающие глаза, в которых навеки застыл ужас.
И вот настал день отъезда на каникулы. В компании пяти девушек я направился к вокзалу, ловя на ходу взгляды всех оставшихся однокурсников. Перекошенная от возмущения Гермиона явно намеревалась мне высказать какое-нибудь очередное нравоучение, но напоролась на не сулящий ничего хорошего взгляд Дафны и отстала.
Всей нашей компанией мы еле-еле втиснулись в купе вагона, и я оказался зажат между Сьюзен и Дафной, остальные девчонки разместились напротив. Причём обе, вот хитрые, украдкой, будто я не почую, переместили мои руки себе на талии, чтоб я сидел не просто так, а обнимал их. А я что, мне так даже приятнее…
И вот прибываем в Лондон. На перроне уже полно встречающих. Всех моих подруг уже ждут родители, и мы с грустью обнимаемся и целуемся на прощание.
- Приходите на Рождество! Всех жду! – говорю им.
- Конечно, придём! – отвечают они, прежде чем исчезнуть.
Меня встречали Сириус, Тонкс и Флёр. Бродяга отошёл в сторону, и о чём-то шептался с родителями Дафны, Трейси и Лаванды. Мною же занялись подруги.
- Приехал, наконец-то, – говорит Тонкс. – Соскучилась по тебе – сил нет. Твою фотографию себе на стол поставила. Серьёзно самолёт сделал?
- Сделал, и летал на нём. Вечером дома расскажу.
- О, Арри, ты так хорошо выглядел на этом фото! – с восхищением в голосе добавляет Флёр. – Мой жених – пилот! Как романтично!
- Вы-то тут как?
- Тоже вечером расскажем. Флёр, кстати, к нам переселилась жить.
- Да, Арри, моя квартира обходилась мне очень дорого. Спасибо Тонкс, помогла.
- Если бы я не смогла уговорить Сириуса, а он, как обычно, думал о чём-то своём – только подмигнул мне ехидно. Что-то знает…
- Ну, ты же знаешь старого Мародёра, – говорю. – У него на всех есть что-то, и это «что-то» он способен выложить в самый подходящий момент.
- Колись, крестник, как ты сделал Малфоя! – объявил Сириус за ужином, когда мы вчетвером добрались на площадь Гриммо.
- Помнишь, Бродяга, я в чертежах самолётных копался? Так вот, оно всё-таки полетело, и я же присылал карточки девчонкам.
- Видел, видел, хорош ты на них вышел!
- Только на самолёте с тех пор три креста появилось. Крэбб, Гойл и Малфой.
- Ну и как же?
- На самолёт я два пулемёта поставил. Вот и уработал хорька из них, обе ленты до упора выстрелил. Ему хватило, грохнулся вместе с метлой в озеро, там его Спрут и схарчил.
- Во как! Молодец! Хвалю! Ещё кого и как?
- Джагсон – работа близнецов, навернулся с восьмого этажа на первый. Крэбб, Гойл и Нотт убиты мной, пытались изнасиловать Лаванду Браун, пришлось пристрелить всех троих. Трэверс – опять братаны сработали, говорят, боггарта в сортире на него выпустили.
- И всякий раз художественная работа. Молодцы, достойно поработали! Так мы до конца года хорошего шороху на «чистокровных» наведём!
- А вы-то как и кого?
- Первыми, если помнишь, были Кэрроу. Их мы сожгли вместе с особняком. Русские придумали хорошую штуку, называется «реактивный снаряд «Шмель». По магическим меркам это «Адское пламя» в бутылке. Вот мы четыре таких и выпустили, им хватило. Малфой – пуля пятьдесят седьмого калибра в голову, пораскинул мозгами хорошо, на весь особняк. Сам его делал, слишком важная мишень. Грюма отправил следствие вести и шухера на «чистокровных» наводить, он в газету про Метки и сказал.
- Помним, читали. Неделю Слизерин себя тише мышей вёл.
- Значит, подействовало, пусть и ненадолго. Дальше. Джагсона все видели, расстреляли его в три ствола и аппарировали прочь. Крэбба и Гойла напоили и отправили в матросский бар в разгар драки, там их обоих попросту забили насмерть. Нотту даже подстраивать ничего не пришлось, Эми проводила рейд в одном весёлом заведении, там его с поличным и взяла. С Долоховым вообще смешно получилось, стукнули по башке, связали и на немецкий пароход закинули с запиской.
- А почему смешно?
- Потому что, как оказалось, весь красный блок разыскивал Долохова за его художества ещё с сороковых годов. Причём особо усердствовали Советы, Германия и Израиль. Уже потом я читал, как судили его в Иерусалиме и приговорили к повешению.
- О как.
- А ты думал. Ну и последним мы Трэверса отработали, ты ещё не успел услышать. Этого мы в метро на рельсы скинули, подёргался немного и затих. Так что гербы на самом деле посыпались, мне из гербовой палаты сообщали, что уже семь гербов перевернули с того момента, как мы начали работать.