– Да какая разница?! – сел Зорг возле меня. – Нет проблем, которые нельзя решить с помощью денег. Вопрос только в их количестве. А сотня золотых – это очень и очень хорошо. Кроме того, вот ты уверен, что за эти месяцы, что мы будем здесь, нам действительно понадобится ее помощь? Не пойдешь же ты к ней потом со словами: «ой, ты знаешь, я передумал. Давай-ка денюжку!»
– Может быть, ты и прав, – кивнул я. – Вот только я считаю, что лучше иметь козырь в рукаве, даже если он мелкий, да и не один день живем. Кто знает, может быть, это все мне поможет лет через пять.
– Ну, дело твое. Впрочем, как и деньги.
– Кстати, на счет денег, – кивнул я в сторону мешочка.
– Да, точно! – Зорг высыпал содержимое кошелька на стол, монеты образовали небольшую горку, переливающуюся как серебром, так и золотом. – Фига!
– Да, вполне неплохо. Давай считать.
– Чур, я золото, ты серебро!
Мы принялись разделять крупную кучку на более мелкие. В одну сгружались золотые монетки, в другую крупные серебряные, а в третью мелкие серебряные.
– Итого, двадцать три мелких, тридцать восемь крупных и двенадцать золотых. Знаешь, а ведь этой суммы нам бы хватило для спокойной зимовки в пограничье.
– Думаешь? – задумчиво посмотрел я на местные деньги с чеканкой «Ростовского монетного двора».
– Да, помнишь, этот умник, с которым мы два дня назад встретились, рассказывал, что за одну мелкую серебрушку можно пожить спокойно денек в трактире. Ну, это если на периферии. Мелкая монета – два грамма. Крупная – восемь. Таким образом, получается сто семьдесят пять. Делим на двоих, восемьдесят семь серебрушек. А какая цена у золота я не знаю, но всяко больше серебряного. Таким образом, получаем, что мы бы не только спокойно пожили, но еще и на провиант бы хватило. А если добавить к этому мелочь, что мы с тел насобирали, то…
– То никакой разницы. Ведь ты уже согласился сопроводить девушку, – хмыкнул я.
Зорг попытался было возмутиться, но вспомнил, как все на самом деле было, и печально вздохнул.
– Да, денег много не бывает. Слушай, я даже знаю, как их потратить! Здесь же есть рабы, а значит…
– Даже не думай! – строго посмотрел я на него. – Я не позволю тебе измываться над кем-то.
– Да ну, чего ты сразу-то?! Я же не говорю о людях. Можно ведь монстров купить! Для них ведь совсем другие ошейники делают, с полным подчинением. Против этого же ты ничего не имеешь? – посмотрел он пристально на меня.
– Не имею, – покачал я головой. – Там уже твое дело, но если будешь покупать, бери не слишком мерзкую тварь, ладно?
– Ла-адно, – вздохнул Зорг.
Вовремя я уточнил, а то у этого извращуги хватит ума какую-нибудь многоножку или слизня купить.
– И все же, что же это такое? – подошел я к камешку, внимательно разглядывая узор.
– Средство связи, – привлекла к себе внимание Саша.
Она стояла возле двери в банном халате и вытирала свои каштановые волосы полотенцем. А без грязи и пыли она выглядит еще симпатичнее. На вид лет двадцать шесть, кожа белая, волосы примерно до середины лопаток. Тело стройное. Что интересно, кажется, что такой халат скрывает достоинства, вот только ее достоинства он только подчеркивает. И этот взгляд… Черт, да плевать мне, какое у нее тело, она в парандже будет завоевывать сердца мужчин одним своим взглядом.
– Какой связи? – прервал я тишину, с трудом придя в себя.
– Довольно дорогая штука. Она связывает два камня между собой, и люди могут друг с другом через них общаться на любом расстоянии.
– Дорогая – это хорошо! – потер ладони Зорг.
– Да, вот только продать вы ее не сможете. Они всегда идут в паре, и один без другого ничего не стоит. Кроме того, на этом артефакте стоит сигналка. То есть, если взять его с собой, то похитители постоянно будут знать, где мы находимся.
– Это плохо, – нахмурился Зорг. – Лучше его уничтожить.
Он поднял с пола ножку стола, которой совсем недавно прикончил человека, и направился к камню.
– Нет, – я остановил его рукой. – Александра, скажите, какой срок годности у этой штуки?
Девушка удивленно на меня взглянула, но ответила:
– Примерно сорок два дня.
– А если она используется очень редко?
– Около шестидесяти.
– Вы вообще о чем? – удивленно посмотрел на нас Зорг.
– Знаешь, у меня были одни великолепные сапоги. Они позволяли ходить по стенам и даже по потолку. Но в зависимости от использования со временем их волшебное свойство пропадало. Если носить весь день, то к вечеру они становились обычной, не очень удобной обувью. Поэтому я старался их использовать редко, но со временем они все равно выдохлись. И вот на этих сапогах были начерчены руны. Я предположил, что артефакты связи тоже имеют свой срок годности, и от интенсивности использования зависит и этот срок. Если все так, то дергать похитителей без дела никто бы не стал. Скорее всего, у них есть свое время вызова. Александра, вы не знаете, когда они должны были отчитаться?