- Да и погода хорошая.
- Верно. Весна так и шепчет: «пройдись, развейся». Оп, аккуратно, - он придержал меня за руку, отодвигая от стены.
- Спасибо, все никак не привыкну, что зрение у меня уже не бинокулярное.
- Это верно. Мир внезапно стал для вас плоским, но это ничего. Как говорил один мой знакомый фрезеровщик: «Бог не для того дал мне десять пальцев, чтобы я за каждый из них переживал».
Ефим улыбнулся своей шутке, я же в ответ только хмыкнул. Если хочешь насытиться черным юмором, иди в больницу. Здесь подобных шутников много.
- Хорошо! - вдохнул чистый воздух полной грудью мой собеседник, когда мы выбрались в небольшой парк на улице.
- Это да. Во всем этом конце света есть свой несомненный плюс. Дышать стало легче.
- Верно молвите, товарищ Ганнибал.
- Вы знаете мое прозвище? - удивился я.
- Да, к вам частенько приходили студенты, пока вы были в коме. Приходилось слышать.
- А вы что, так долго тут лежите?
- Нет, конечно. Просто ложусь часто. Здоровье совсем не то. А во всем виновата эта сидячая работа, - вздохнул мой собеседник. - В последние годы я работаю на дому. Ручки собираю. А я ведь картограф. Сейчас моя специализация никому не нужна. Сами понимаете, компьютеры заменили людей. Хотя, возможно, именно сейчас она и станет вновь востребованной.
- В этом вы правы, - почесал я подбородок. Блин, надо попросить Тёму, захватить мою бритву. - Наверное, это очень интересно - составлять карты?
- Конечно, - посмотрел на меня с неким превосходством старик. - Моя работа требует постоянных путешествий. Правда, это было раньше, когда я был молод. Сейчас я уже слишком стар. Но эти ощущения, когда ты изучаешь каждый кустик, измеряешь расстояние...
Ефим Федорович начал рассказывать мне про свою работу. Я слушал внимательно и не перебивал. Между делом он старался придерживать меня, чтобы я не уходил постоянно влево. Мы так заболтались, что едва не пропустили обед.
После трапезы я нашел Артёма и поприсутствовал во время его «Возложения рук». Умения у меня нового от этого не появилось. Однако, посмотрев на «Ученика», я заметил, что он получил три процента прогресса. Очень интересно. Значит, смысл от наших стараний все-таки какой-то есть. Если я смогу перенимать вот так легко умения, то со временем стану просто непобедимым.
После посещения друга я снова встретился с Ефимом Федоровичем, и мы продолжили наш разговор. Картограф с огромным удовольствием вспоминал свои молодые годы и путешествия. Частенько он уходил в детали профессии, забывая, что общается с обычным обывателем, но потом возвращался к реальному миру и извинялся. Так прошел весь день. Мы ходили, сидели на лавочке и болтали. Вечером, после ужина, я снова сходил к Тёме и порадовался прогрессу умения. Затем, я вернулся к интересной беседе с Ефимом.
- О, это был отличный поход! Правда, очень опасный. Мы были в Афганистане, и требовалось составить точную карту ущелья с тропинками, ручейками и прочими деталями...
Перед глазами мелькнула надпись, но раздавшийся звон разбитого стекла, привлек мое внимание. Из окна в нашу обитель залетела какая-то тварь. Больше всего она напоминала летучую мышь. Такие же крылья, плоская морда и большие уши. Вот только размер, клыки, выступающие из пасти, и огромные когти говорили об обратном.
- Ах, ты ж!
Ефим оказался довольно смелым человеком, причем еще и ловким. Он заехал своей тростью прямо по лицу прыгнувшего на него существа. Но это был единственный его успех. Следующий удар монстра распорол его живот.
Я же схватил стул, на котором до этого сидел, и прислонился к стене. Можно было бы прыгнуть на тварюгу, но это было бы просто глупой смертью.
Она не спешила нападать. Ходила из стороны в сторону. Я поворачивался вслед за ней, не позволяя зайти со спину.
- Аслан, я держу его! - крикнул Ефим, вцепившись в лапу твари.
Надолго он его не удержал, но того мгновения, что дал мне картограф, уже хватило с головой, чтобы нанести удар стулом по башке монстра. Чудовище слегка просело, после чего я нанес еще один удар. Затем еще. Я бил по голове монстра стулом, боясь остановиться. Было трудно, но ярость и страх брали свое. Они заставляли наносить один удар за другим, пока тело твари окончательно не прекратило дергаться. Я обернулся на своего помощника, но увидел лишь труп. Последним ударом тварь разбила ему череп. Я выпрямился и посмотрел в коридор, около четырех «мышей». Сколько их всего бродит здесь, я не знаю. Но той четверки, что обратила на меня внимание, мне хватит за глаза. Перехватив дрожащими руками стул, я выдохнул. Помирать так с музыкой.