Лето 205 г. и зиму 205–204 гг. Сципион вел приготовления к африканской экспедиции, а в Карфагене готовились к обороне. Особенно важное значение для карфагенского правительства имел союз с Сифаксом, скрепленный династическим браком царя с Софонисбой, дочерью Гасдрубала, сына Гисгона. Под ее влиянием Сифакс отправил к Сципиону посольство с предложением римлянам воевать с карфагенянами где-нибудь подальше от Африки, чтобы не вынуждать его принимать чью-либо сторону. Если же Сципион вздумает переправиться в Африку, то Сифакс будет вынужден присоединиться к карфагенянам [Ливий, 29, 23]. Дион Кассий [фрагм., 64], вероятно, прав, когда пишет, что Сифакс, выдавая себя за друга карфагенян, в действительности просто не хотел, чтобы кто-нибудь из противников стал хозяином всей Северной Африки.
Посольство Сифакса, естественно, не заставило Сципиона изменить своих планов. Точных сведений о количестве пехотинцев и всадников, которыми он располагал, нет; различные авторы, сочинениями которых пользовался Тит Ливий [см. 29, 25], дают цифры от 12200 до 35 000. Стянув войска в Лили-бей, Сципион погрузил их на 440 кораблей и приказал держать курс на Эмпорию. Высадились римляне, однако, у Прекрасного мыса [Ливий, 29, 27] и там на холмах разбили свой лагерь [Ливий, 29, 28].
Африканская экспедиция. Битва при Заме
Появление в Африке огромной римской армии во главе со Сципионом, хотя этого и ожидали давно, вызвало жгучую тревогу. Дороги заполнили толпы народа: люди уходили под защиту городских укреплений, пастухи угоняли скот. Положение Карфагена было достаточно сложным. Он не располагал на месте ни сколько-нибудь сильной армией, ни надежными полководцами. Единственный из них, Гасдрубал, сын Гисгона, стяжал известность главным образом тем, что проигрывал Сципиону одно сражение за другим. Поэтому, добавляет Тит Ливий [29, 28], как если бы Сципион намеревался сразу же идти к Карфагену, в городе призвали к оружию всех, кто мог сражаться, ворота заперли, на стенах и сторожевых постах расставили вооруженных стражей, всю ночь напролет бодрствовали, ожидая нападения. Однако Сципион несколько отошел от моря и расположился примерно в одной миле от Утики. Там с его постами столкнулись карфагенские всадники (1000 человек); несколько всадников погибли в сражении, многие были убиты при отступлении, и среди них командир отряда Ганнон [Ливий, 29, 29]. Сципион опустошил поля и занял один из ближайших ливийских городов. Тут в лагерь Сципиона прибыл Массанасса, в это время, по сути, ведший жизнь предводителя полуразбойничьей бродячей шайки; он ожесточенно боролся за власть над массилиями со своим родственником Лакумасой и его опекуном Макетуллом и как раз потерпел сокрушительное поражение. Сципион получил прекрасную возможность вмешаться в нумидийские дела и поставить у власти всем обязанного Риму и, безусловно, покорного царя.
Рассказ Ливия о борьбе за власть в Нумидии кажется более правдоподобным, нежели версия Аппиана [Апп. Лив., 10–11], согласно которой события разворачивались совершенно иначе. Гасдрубал, сын Гисгона, пишет Аппиан, обещал отдать Софонисбу Массанассе, однако, пока оба они находились в Испании, карфагенское правительство без их ведома выдало Софонисбу за Сифакса. Узнав об этом, Массанасса заключил тайный союз со Сципионом, а Гасдрубал, хотя и был глубоко оскорблен за дочь и ее прежнего жениха, тем не менее решил устранить Массанассу, когда тот возвращался из Испании в Африку. Массанасса бежал от убийц и с тех пор вел жизнь бродячего разбойника. Карфагеняне и Сифакс намеревались сначала разгромить Массанассу, а уже потом начать борьбу с римлянами. Повествование Аппиана исключается уже по той причине, что брак Софонисбы вряд ли был возможен без согласия ее отца.
За первой стычкой последовали новые. Карфагеняне сформировали еще один кавалерийский отряд во главе с Ганноном, сыном Гамилькара, который, вербуя наемников, главным образом нумидийцев, быстро довел его численность до 4000 человек; этот отряд занял небольшой город Салеку примерно в пятнадцати милях от Утики. Но опять карфагенян подстерегала неудача. По приказанию Сципиона Массанасса выманил Ганнона из города, а затем, в самый разгар сражения, в дело вступили римские всаднйки и окружили карфагенян. Около 1000 из них, в том числе Ганнон, были отрезаны от своих и перебиты. Остальные пытались ускакать, но это мало кому удалось — почти 2000 человек погибли или попали в плен [Ливий, 29, 34; Орозий, 4, 18, 17].
Рассказывая об этом столкновении, Тит Ливий замечает, что не все авторы повествуют о гибели двух карфагенских военачальников, имена которых одинаковы, в двух кавалерийских сражениях, опасаясь совершить ошибку, дважды рассказав об одном и том же деле; к тому же Целий Антипатр и Валерий Антиат говорят не о гибели, но о пленении Ганнона [Ливий, 29, 35]. У самого Ливия, как можно видеть, была иная точка зрения (в своем изложении мы придерживаемся его версии), хотя он и не вступает в прямую полемику ни с этими историографами, ни с теми, чьих имен не называет. Ливий подчеркивает, что оба Ганнона — разные люди: в первом случае он называет Ганнона «молодым» и не указывает его отца, тогда как во втором называет «сыном Гамилькара». Совпадение личных имен военачальников само по себе не может свидетельствовать о чем-либо, если учесть исключительно широкое распространение у карфагенян, в том числе и в аристократических кругах, таких имен, как Ганнон, Гасдрубал, Гамилькар, Ганнибал.
Как бы то ни было, нанеся серьезный урон карфагенской коннице и позже, видимо, захватив город Лоху [ср. у Апп. Лив., 15], Сципион сосредоточил основное внимание на осаде Утики, которую он предполагал сделать основным своим опорным пунктом. Все свои надежды граждане Утики возлагали только на помощь из Карфагена. Однако в Карфагене войск не было, а Гасдрубал, сын Гисгона, и Сифакс действовали не очень решительно. Гасдрубалу удалось нанять 30000 пехотинцев и 3000 всадников, однако он не решался приближаться к неприятелю до появления Сифакса. Нумидийский царь заставил себя долго ждать, но в конце концов подошел к Карфагену, ведя за собой 50000 пехотинцев и 10000 всадников. Оттуда быстрым маршем он двинулся к Утике. Прибытие Гасдрубала, сына Гисгона, и Сифакса заставило Сципиона снять осаду после сорокадневных безуспешных попыток овладеть городом [ср. у Апп. Лив., 16] и отступить к зимним квартирам, которые он устроил на мысе, выступающем далеко в море и легко обороняемом [Ливий, 29, 35].
Лагерь Сципиона находился недалеко от Утики, и она по-прежнему оставалась под угрозой. Однако и сам Сципион должен был считаться с присутствием армий Гасдрубала, сына Гисгона, и Сифакса, а также с карфагенским флотом, который пытался блокировать его лагерь с моря [Ливий, 30, 8]. С Сифаксом Сципион начал переговоры, рассчитывая перетянуть его на свою сторону. Однако царь упорно повторял: пусть карфагеняне уйдут из Италии, римляне из Африки и между ними установятся дружественные отношения [ср. у Апп. Лив., 17]. В свою очередь, Сифакс попытался заключить союз с Массанассой, обещая признать его царем массилиев и отдать за него одну из своих дочерей. Из этих попыток Сифакса, как и следовала ожидать, ничего не вышло: союз со Сципионом сулил Массанассе гораздо больше выгод, чем мог ему предложить Сифакс. Для Сципиона предложения Сифакса также были неприемлемы. Не для того он организовывал экспедицию в Африку, чтобы возвратиться без победы с миром, который не принес бы Риму никаких ощутимых преимуществ. Сципион продолжал контакты с Сифаксом уже только с одной целью — дать своим людям возможность беспрепятственно появляться в нумидийском лагере и тщательно изучить его расположение [Полибий, 14, 1, 1—13; Ливий, 30, 3]. Он отправлял вместе со своими послами к Сифаксу под видом погонщиков вьючного скота переодетых в рабскую одежду центурионов, которые выясняли расположение постов и порядок караульной службы, определяли расстояние между стоянками Сифакса и Гасдрубала, сына Гисгона. Никто им не мешал: нумидийцы и карфагеняне, рассчитывая на установление в скором времени мира, ослабили бдительность. Между тем в один из дней римские послы заявили Сифаксу, что не могут явиться к своему командующему без определенного ответа; пусть царь примет решение. Если ему нужно посоветоваться с Гасдрубал ом или с карфагенянами, пусть советуется; а вообще пора уже или мир заключать или воевать по-настоящему.