Второй договор Карфагена с Римом обычно датируется 348 г. [ср. у Ливия, 7, 27, 2; Орозий, 3, 7, 1–3; Диодор, 16, 69, 1], однако в 1958 г. была выдвинута новая точка зрения: указывалось, что второй договор представляет собой, в сущности, лишь развитие, конкретизацию и уточнение первого и поэтому не может слишком далеко хронологически отстоять от первого. Исходя из сказанного, предлагается датировать второй договор Карфагена с Римом концом VI в. или, более точно, временем около 500 г. Эта гипотеза кажется весьма правдоподобной, однако пока, к сожалению, отсутствуют данные, которые позволили бы окончательно решить проблему. Как бы то ни было, согласно этому договору [Полибий, 3, 24, 3–13] римлянам запрещалось плавать за Прекрасный мыс, в Ма-стию и Тарсей — Таршиш, то есть в Южную Испанию, а также в Сардинию и Ливию. Право и возможность вести торговлю римляне сохраняют только в пунийской Сицилии и в самом Карфагене. Кроме того, договором регулируется «порядок», если можно так выразиться, пиратских набегов карфагенян на те районы Лациума, которые не были подвластны Риму, причем предусматривается возможность освобождения пленных союзников Рима на римской и Карфагена — на карфагенской территории.
Дальнейшее развитие этой линии взаимоотношений нашло свое отражение в договоре, основное содержание которого сохранил поздний римский автор Сервий в своем комментарии к «Энеиде» Вергилия [4, 628]. Обычно этот договор датируется 306 г., однако в настоящее время в связи с пересмотром времени второго договора его предлагают отнести к 348 г. Здесь предусматривается полный запрет карфагенянам плавать к берегам римских владений, а римлянам — карфагенских. Своеобразной буферной территорией, отделяющей одних от других, должна была стать Корсика. Аналогичные сведения имелись и в трудах прокарфагенски настроенного [Полибий, 1, 14, 3] греческого историка Филина. Согласно изложению Полибия [3, 26, 3], Филин писал, что «у римлян и карфагенян имелись договоры, согласно которым римлянам следовало отказаться от всей Сицилии, а карфагенянам — от Италии». Полибий резко отрицает сообщение Филина; такого соглашения, по его словам, никогда не было, и какие-либо записи о подобном отсутствуют [3, 26, 4]. Однако аргументация греческого историка в свете указаний Сервия не может быть признана убедительной; не исключено, что римляне скрыли от него документ, позволявший врагам (тому же Филину) обвинить их в вероломстве. Во всяком случае, политическая ситуация конца IV в., когда отчетливо ощущалась потребность в разделе сфер влияния и когда стороны еще не могли претендовать ни на Италию (Карфаген), ни на Сицилию (Рим), не исключает его существования. По-видимому, этот же договор имеет в виду Тит Ливий [9, 43, 26], когда пишет, что «с карфагенянами в том же году (то есть в 306 г. — И. К.) был в третий раз обновлен союз, а их послам, которые прибыли для этого, любезно посланы дары».
У Ливия имеется упоминание [Ливий, Сод., 13] и о четвертом «обновлении» союза между Римом и Карфагеном. Договор был заключен в разгар борьбы между римлянами и эпирским царем Пирром за господство в Южной Италии. Можно предполагать, что речь шла о военно-политическом союзе, направленном против последнего.
Очевидно, что отношения между Римом и Карфагеном никогда не отличались чрезмерной сердечностью. Борьба против общего врага — Пирра, который замышлял создать на западе мощное царство на обломках римского и карфагенского могущества, — казалось, должна была их сблизить. Однако последующие события обнаружили, что стороны опасались друг друга не меньше, если не больше, чем Пирра. По крайней мере, это можно сказать о Риме. Создается впечатление, что союзники действовали порознь, фактически независимо друг от друга, хотя Диодор [22, 7, 5] и сохранил сведения о том, будто пунийцы предоставили римлянам свои корабли для переброски воинов в Регий. Когда худшие опасения карфагенского правительства оправдались: Пирр переправился в Сицилию и даже объявил себя царем этого острова, — карфагеняне оказались в одиночестве и, потерпев ряд сокрушительных поражений от своего противника, поддержанного местным греческим населением, потеряли в Сицилии почти все [Юстин, 23, 3, 1–4; Апп. Сами., 12]. Единственное, что они сумели сохранить благодаря своему господству на море, — порт Лилибей. Опасность представлялась настолько грозной, а бездействие Рима настолько явным, что карфагеняне решились, сознательно нарушая союзнические обязательства, предложить врагу мир. Они готовы были примириться с потерями и даже предоставить флот своему недавнему противнику. Переговоры не дали результата, так как Пирр потребовал уступить ему еще и Лилибей [Плут. Пирр, 22–24]. Господство карфагенян в Сицилии удалось восстановить только потому, что сицилийская политика царя (взыскание податей и повинностей, размещение гарнизонов и т. п.) сделала сицилийских греков союзниками карфагенян. Пирр в конце концов был изгнан из Сицилии в Италию [Апп. Сами., 12].
После того как Пирр оказался вынужден оставить Сицилию, а затем и Италию, о союзе между Карфагеном и Римом уже не было и речи. Возобновилось их противостояние, теперь чреватое прямым конфликтом. Взаимные нарушения договора 306 г. — попытка Карфагена оказать помощь Таренту в его сопротивлении римской экспансии [Ливий, Сод., 14; Орозий, 4, 3, 1–2; 5, 2; Зонара, 8, 6] и вмешательство римлян в дела Мессаны [Полибий, 1, 8–11] — послужили предлогом для начала войны.
По существу, исход первой войны между Карфагеном и Римом — I Пунической войны (264–241 гг.) — был предрешен в самом начале. В течение кампаний 264–262 гг. римлянам удалось заставить сиракузского царя Гиерона II — до этого союзника пунийцев — перейти на сторону Рима, в результате чего Карфаген оказался политически изолирован, и, кроме того, установить свое господство практически на всем острове. Особенно тяжким ударом для карфагенян было падение Акраганта, стратегически самого важного пункта в Сицилии. После этого под их властью остались только некоторые приморские города, теперь снабжавшиеся и оборонявшиеся с моря.