– Да… Я служу в этой церкви… Моё имя Сэм Уилк… – невпопад говорил монах. – Я хотел бы… Но…
Дверь церкви распахнулась. Облысевший старик кинулся к рыжему юноше и сгрёб того в объятиях.
– Сэм, мой мальчик, – прокричал он со слезами радости на глазах. – Как же я рад, что ты вернулся целым и невредимым!
– Отец Северин, – больше выдавить из себя Сэм был не способен, настолько крепко сжал его священник.
Северин наконец отпустил юношу и, проведя морщинистой ладонью по лысине, повернулся к приблизившейся к ним девушке.
– Леди Джейн, я ведь вам рассказывал о моём ученике Сэме.
Краска прильнула к лицу монаха. Он искал слова, чтобы выразить свою радость от знакомства с леди Джейн, но язык будто прирос к нёбу, а мысли стали непомерно тяжёлыми, точно их лепили из металла.
– А меня ты не обнимешь? – вызывающе прохрипел Ганс Эдегор, с откровенным презрением смотря на священника. – Северин, разве ты не узнаёшь старого друга? Обними же человека, которого ты вместе с другими зажравшимися слугами Господа отлучил от церкви.
– Не стоит ворошить прошлое – мы здесь не для этого, – тихо, но твёрдо проговорил священник.
Глава 6. Последний оплот
Как сказал Сэму отец Северин, все жители – если не брать в расчёт леди Джейн и полдюжины одетых в жёлто-фиолетовые костюмы лучников – прятались в церкви. Правда, народу внутри оказалось немного – меньше пятидесяти человек. Юный монах мог поклясться, что когда он покидал Каменную Пустошь, в ней точно находилось две сотни человек.
Большинство женщины и дети, отцы и мужья которых исчезли в шахтах, и несколько работяг, спохватившихся слишком поздно. Прочие рудокопы с семьями покинули проклятое место. Сэм отметил, что в церковь затащили немногочисленную животину, бочки с водой и провизию. Дом Божий хоть и не без труда, но вместил всех.
Не ускользнуло это и от опытного взгляда Ганса Эдегора.
– Последний оплот, – прохрипел он, переступив порог церкви.
Посмотрев на грязные сапоги Рубаки, отец Северин осуждающе покачал головой и попросил наёмника отнестись уважительно к Дому Божьему, хотя бы снять шляпу, но в ответ Ганс Эдегор прожёг его ледяным взглядом.
– Отец Северин, – вмешалась Джейн, становясь между мужчинами, – думаю, сейчас такие мелочи не стоят внимания. – Она поправила воротник жёлто-фиолетовой куртки и положила ладонь на рукоять кинжала, болтавшегося на поясе. – Я же не оставляю оружия. Вы не хуже меня понимаете, соблюдай мы все правила, давно превратились бы в ужин оборотней.
Священник едва заметно закатил глаза и махнул рукой. Дабы пресечь дальнейшие препирательства между отцом Северином и Гансом Эдегором, брат Сэм подхватил старика под руку.
Люди обрадовались возвращению юного монаха. А вот к приезду Рубаки отнеслись двояко. Одни воодушевились, возлагая на него надежду на спасение. Другие недоумевали, как отлученный от церкви головорез может им помочь. Сэму казалось, что наёмнику было плевать на мнение последних. Скорее всего, толстокожий охотник на нечисть давно свыкся с косыми взглядами.
Накормив путников хлебными лепёшками и козьим сыром, старый священник повёл Ганса Эдегора и Сэма Уилка в тесную каморку, где когда-то спал юный монах. Теперь комнатушку завалили всем, чем только можно. Глиняная посуда, громоздкие сундуки, мешки с одеждой, два обитых дорогой тканью стула, несколько картин, имевших больше общего с размазанной по тарелке каше, чем с искусством, с десяток толстых книг, изъеденные молью ковры и прочий хлам. Видно, местные снесли сюда всё своё богатство.
У входа Сэм чуть не споткнулся о деревянную коробку, из которой торчало столовое серебро. Наверное, жители не раз вооружались ножами и вилками из столь опасного для нечисти металла, решил он.
– Где Дин Говейн? – раздался требовательный голос Ганса Эдегора, едва священник прикрыл дверь. – Я хочу переговорить с ним.
Отец Северин поджал губы и, не без труда протиснувшись мимо громко сопевшего наёмника, сел на один из двух стульев.
– Не вы один, Ганс, – устало проговорил старик. – Но…
– Что «но»? – грубо перебил Ганс Эдегор.
– Дин Говейн и граф Чарльз Девон спустились во главе отряда солдат и охотников на нечисть в шахту.