– Оборотни не способны перешагнуть порог церкви, – сказала Джейн, слегка помедлив. – Пока мы здесь, нам ничего не угрожает, а вот днём…
– Как глупо, – высокомерно произнёс наёмник.
– Глупо? – рассердилась девушка. – Объясните же!
Рубака не удостоил Джейн ответом, он хрипло хохотнул и быстрым шагом направился к выходу. Леди Джейн дёрнулась в его сторону, но на пути вырос священник.
– Не мешайте, – тихо, но жёстко произнёс старик.
– Отец Северин! – в гневе воскликнула леди Джейн. Солдаты, нерешительно переглядываясь, потянулись к мечам. – Он всех нас погубит!
– Нет! Лишь Ганс Эдегор способен спасти нас, – возразил отец Северин, не пуская леди Джейн.
Воздух сотряс ещё один вой, который сразу же поддержали десятки других. Ганс Эдегор понимал, оборотни уже трутся о стены церкви.
– Не смейте выходить! – рявкнул Рубака и к ужасу остальных распахнул дверь – ночная тьма ворвалась в церковь, а вместе с ней в носы ударил едкий запах псины.
Несколько пар волчьих глаз злобно уставились на наёмника. Один кровожадно облизнулся, продемонстрировав длинные жёлтые клыки.
– Он сумасшедший! Кто-нибудь! Заприте дверь! – кричали перепуганные женщины, прижимая к себе детей.
– Ты не солгал, Северин, – без страха смотря на оборотней, проговорил Ганс Эдегор, – они и в самом деле не могут сюда войти. – И проведя одним клинком о другой, словно о точильный камень, прибавил: – Пока не могут.
В подтверждение самый крупный из тройки оборотней попытался переступить порог церкви, но лишь обжёг лапу и, отскочив, прижался к земле, будто готовился к прыжку.
– Пора, – сказал себе Ганс Эдегор и, неистово взревев, резко кинулся вперёд. Меч со свистом описал короткую дугу, и голова оборотня отделилась от шеи. – Прочь с дороги, безмозглые шавки!
Зубы Ганса Эдегора блеснули в оскале, и спустя секунды ещё два оборотня лежали у его ног. Он бросил последний взгляд на оцепеневших от страха людей и, козырнув им, захлопнул дверь. Теперь больше трёх десятков оборотней подступали к Рубаке, угрожающе щерясь и клацая клыками.
– Всё, пропал воин! – донеслось до Ганса Эдегора из-за стен церкви.
Стекло ближайшего к входу в церковь окна с визгом разлетелось, и охотник краем глаза увидел высунувшийся из него арбалет. Ещё с трёх окон полетели стекла, слившись в единый звон, – солдаты под предводительством леди Джейн заняли позиции.
– Мы с вами, Ганс, – крикнула девушка.
Нечисть бросилась в бой.
Способен ли один человек противостоять такому количеству оборотней, пускай и при небольшой поддержке лучников? Обычный – нет, но Ганса Эдегора таким не назовёшь. Закалённый в сражениях с самыми разными чудищами, охотник двигался со скоростью молнии – серебряные лезвия рассекали оборотней одного за другим.
Все попытки тварей окружить Ганса Эдегора терпели крах – умелый наёмник вовремя уходил с линии атаки, не забывая отправлять в загробный мир по оборотню раз за разом.
Словно по щелчку, твари отступили в темноту. Охотник знал, они не струсили, так как страх оборотням неведом. Значит, кто-то заставил их отступить или, что вероятнее всего, призвал.
– Покажись, – прошептал Ганс Эдегор, без боязни ожидая более грозного противника.
Люди в церкви ещё не поняли, что происходит, и громко радовались победе над оборотнями. Мало того, дверь в церковь отворилась, и на пороге возникла леди Джейн с глуповатой улыбкой на лице.
– Как вы заста…
– Назад! – рыкнул Ганс Эдегор.
Все вмиг умолкли, а Джейн неуверенно застыла, смотря поверх правого плеча наёмника. Рубака быстро обернулся: на свет вышли двое. «Двое! Не четверо!» – с некоторым облегчением подумал он.
Широкоплечий воин в блестящем доспехе остановился метрах в десяти от Ганса Эдегора, поднял забрало шлема и с вызовом посмотрел на охотника. Живой мертвец! Чёрный белок глаз рассекала красно-оранжевая паутина, тянувшаяся от ядовито-жёлтого зрачка. Бледное изъеденное страшной болезнью лицо оскалилось в презрительной усмешке. На неприкрытой части лба Рубака заметил фрагмент пентаграммы.