И действительно, могучая фигура наёмника возникла у реки, за ним гналась целая свора оборотней. Рубака, вертясь словно вихрь, крушил их черепа. Потом твари отступили, и появились двое в плащах с накинутыми поверх голов капюшонами. За ними неспешно плёлся огромный Дроог Волк. Поскуливая, твари разбежались в стороны, чтобы освободить путь троице.
– Я возвращаюсь! Ему нужна помощь! – воскликнул юный монах и, собираясь прыгнуть в холодную воду, сбросил с себя рясу. – Он не выстоит против колдунов в одиночку!
Отец Северин, леди Джейн и пара рудокопов сразу же придавили его к плоту.
– Пустите!
– Успокойся, Сэм, – тихо произнёс старик. – Гансу уже не помочь!
Юноша поднял голову и увидел, как к Гансу Эдегору подошёл один из колдунов и спокойно взял из рук воина мечи. Охотник на нечисть не сопротивлялся, даже не двигался. Колдун шепнул ему что-то на ухо, и они вместе пошли в направлении Каменной Пустоши.
Обессилевший Сэм прекратил брыкаться. По его бледным щекам катились слёзы.
Глава 10. Предложение Нанрига
Ганс Эдегор выскочил на берег в надежде прикончить оборотней раньше, чем те доберутся до людей. Сначала наёмник решил, что опоздал, но, завидев вдалеке плот с Сэмом, Джейн, рудокопами и отцом Северином, он облегчённо выдохнул. Сердце охотника перестало колотиться с бешеной скоростью, и он – полный решимости – повернулся к клыкастым тварям, что шли за ним по пятам.
Наёмника не зря прозвали Рубакой! Он убивал оборотней одного за другим. Убивал хладнокровно без ярости и сожаления. В какой-то момент сражение прекратилось: израненные оборотни отступали, и у Ганса Эдегора появилась возможность перевести дух.
– Ты и в самом деле хорош! – довольно прошипел змеиный голос. – Диффус не соврал нам.
Из-за деревьев вышли два колдуна, за которыми плёлся Дроог Волк, вальяжно переступая с лапы на лапу. Рубака не сомневался, перед ним трое восставших из мёртвых братьев. Лица колдунов прикрывали широкие капюшоны плащей, но вот глаза было видно – они горели ярким зелёным огнём, словно зажжённая во тьме свеча.
– Жаль убивать его. Не правда ли, Монгор? – расстроенно поинтересовался у стоящего рядом колдуна тот змеиный голос.
– Ни капли! – злобно зарычал позади Дроог. – Он безжалостно убил наших братьев и должен заплатить за содеянное жизнью!
– Волк прав, – поддержал Дроога Монгор.
– Какие вы, однако, скучные и жестокие, братцы! – капризно выдохнул Нанриг. – Сколько ещё раз я должен сказать, что верну их?
– Некромант, думаешь, я позволю?! – выкрикнул Ганс Эдегор и, одарив колдунов презрительной улыбкой, взмахнул мечами.
– Глупый вояка, – махнул рукой Нанриг, весело хихикнув. – Ну, давай! Покажи, на что способен!
Второй раз просить не пришлось – наёмник с неимоверной силой швырнул один из мечей в Нанрига. Тот не пытался ни отойти, ни увернуться, ни отбить, хотя время для манёвра пускай и мало, но было. Меч пронзил грудь Нанрига. Колдун дрожащими пальцами схватился за рукоять и, шатаясь из стороны в сторону, пошёл к наёмнику. Не дойдя пары шагов, он с хрипом упал на колени.
– Нет! Я ведь только вернулся к жизни! – наигранно взревел Нанриг и схватился за край плаща Рубаки.
Ганс Эдегор стоял в полном оцепенении. Он жаждал отрубить некроманту голову, и не понимал, почему ещё не сделал этого. Колдун же, пользуясь неподвижностью охотника, стал подниматься, без страха опираясь на крепкое тело охотника.
Слепящие светом зелёные глаза встретились с холодным взглядом, вспыхнули ещё ярче. Ослепив, они мгновенно потухли. Теперь перед Гансом Эдегором кружил высокий мужчина в расшитом золотыми и серебряными нитями фиолетовом кафтане. Острый подбородок, торчавший вперёд точно полумесяц, высокий лоб и тонкие еле заметные губы, сложенные в хитрую улыбку. Дополняли образ длинные чёрные как смоль волосы, схваченные в узел на затылке.
Река и каменистый берег исчезли – уступили место цветущей поляне. Вокруг возвышались древние дубы. Рубака чувствовал, что бывал здесь раньше, но не мог вспомнить, как давно и где эта поляна находится.
– Ох и умело же мой братец плетёт свои сети, не правда ли? – восхищаясь способностями Монгора, спросил Нанриг и широко улыбнулся. С обликом хозяина изменился и голос, став мягким и располагающим. – Ты ведь уже догадался, а? – подмигнул в конце он.