Они помолчали. Наёмник уже собирался уйти, когда отец Северин вынул из-за пазухи бумагу.
– Отдашь настоятелю храма. Я написал всё, что нужно… Дин Говейн рассказал мне о Весте, – добавил он, поймав непонимающий взгляд охотника.
– Не уверен, что дочь примет меня, – опустил глаза Ганс Эдегор.
– Примет.
– Спасибо.
Отец Северин подал наёмнику руку, и тот крепко пожал её.
– Храни тебя Господь, Ганс Эдегор!
Ещё издали охотник увидел возле своего коня всадника. Сэм в тёмно-синей тунике восседал на вороном скакуне и довольно ухмылялся.
– Я уже заждался вас, Ганс, – Сэм Уилк выпятил грудь и положил руку на пояс. Вдруг конь под ним дёрнулся, и юноша чуть не выпал из седла – лишь в последний момент вернул равновесие и обхватил коня за шею.
Давно Рубаке не представлялась столь смешная картина.
– Потерял рясу, сынок? – усмехнулся Ганс Эдегор, поглаживая фыркнувшего Грома по морде.
– Отец Северин освободил меня от службы в церкви, – радостно известил Сэм. – Сказал, я вам больше пригожусь, чем в её стенах.
– Он просто хотел от тебя избавиться, – хрипло рассмеялся Ганс Эдегор.
– Признаюсь, я того же мнения, – подхватил юноша, нисколько не обидевшись шутке.
– А как же местная красавица леди Джейн? – удивился наёмник. – За последние шесть дней вас друг от друга было не отлепить.
– У неё сейчас и без меня хватает забот, – покраснел от смущения юноша. – К тому же после смерти отца леди Джейн хозяйка Дальнего графства, а я простой смертный.
Не успел он договорить, как показалась Джейн. Верхом на белой лошадке, она тёрла опухшие глаза.
«Наверное, всю ночь проплакала», – решил по печальному взгляду девушки Ганс Эдегор.
Увидев её, Сэм спустился с коня и бросился навстречу. Несколько фраз, и девушка залепила ему пощёчину, после чего юноша прижал её к себе и поцеловал.
– Молодость, – хмыкнул Ганс Эдегор и пришпорил коня.
Уже покидая долину, он услышал позади топот копыт.
– Сынок, разве тебе не предложили остаться?
– Предложили, – не стал скрывать Сэм. – Я обещал вернуться, но лишь тогда, когда стану настоящим охотником на нечисть!
– А ты думаешь, станешь? – саркастично спросил Ганс Эдегор. – Ох, сомневаюсь.
Конец