Очки Сэма спали с носа, но что странно: он отчётливо видел всадника. Ганс Эдегор гневно скривился и занёс копьё. Пылающее древко пролетело в нескольких сантиметрах от виска юноши, обдав кожу жаром.
Сэм упал на колени, но уже спустя секунду поднялся. К его немалому удивлению, всадник поскакал дальше. Вернётся ли, чтобы закончить своё тёмное дело? Или просто хотел напугать?
Несмотря на опасность, Сэм ощущал себя намного лучше: страх перед смертью отступил, тело стало родным, а вместе с этим вернулась и способность соображать. Единственное, что огорчило: он вновь плохо видел.
– Нет, я так просто не сдамся! – подбадривал себя Сэм, сжимая костлявые кулаки.
Полный решимости, юноша подобрал очки. Он намеревался вооружиться копьём, чтобы в случае возвращения Ганса Эдегора было чем защищаться. Пускай у наёмника сотни сражений за спиной, но Сэм твёрдо верил, что Господь поможет ему. Поправив очки, он повернулся и тут же вскрикнул. На земле лежал пронзённый пылающим копьём человек.
Борясь со страхом, Сэм склонился над ним. Монах нерешительно схватился за древко копья, когда его взгляд упал на лицо мертвеца: вокруг глаз и рта расплылись черные круги. Юноша вспомнил наставления Дина Говейна о тёмных колдунах и смахнул со лба мертвеца измазанные во что-то липкое смольные волосы. Тонкие губы монаха сжались: на широком лбу мертвеца бугрилась пентаграмма, внутри которой была вписана голова козла.
– Печать Бафомета, – в ужасе воскликнул Сэм и посмотрел на ладонь. Испачканные в кровь пальцы дрожали.
Испуганный монах перекрестился и, не отрывая взгляда от мертвеца, стал судорожно копаться в сумке. Он извлёк пузырёк со святой водой, на который тут же упал лунный свет. Пальцы плохо слушались Сэма, но он всё же сумел вытащить пробку. Приговаривая молитву, монах отмыл руки от крови колдуна и с облегчением выдохнул.
Несколько капель сорвалось с пальцев Сэма и упало на землю, а одна угодила на лоб мертвеца – рядом с пентаграммой – и покатилась к носу. Капля скользнула к щеке, когда колдун раскрыл глаза и жутко взревел.
Сэм закричал в ответ. Побелев, он махнул рукой и случайно выплеснул содержимое пузырька прямо на охваченную огнём рану колдуна.
– Сгинь, дьявольское отродье! – орал на всю округу Сэм.
Казалось, вода затушит огонь, но произошло обратное – колдун вспыхнул. Неистово крича, он вскочил на ноги и мощным ударом опрокинул монаха. Теперь прислужник тёмных сил шептал – волосы на голове Сэма встали дыбом – он впервые слышал язык Сатаны. Голос колдуна крепчал с каждой секундой, а пламя всё слабело. Он рывком выдернул копьё и направил острие на монаха. Сэм не мог сдвинуться с места – тёмная магия сковала юношу.
В предвкушении скорой расправы колдун закусил губу и бешено посмотрел на монаха. Раздался тихий щелчок: что-то просвистело над ухом юноши, и колдун отступил на шаг. Ошеломлённый, он медленно опустил взгляд себе на грудь – в ней серебрился арбалетный болт. Ещё один щелчок, и колдун, всхрапнув, упал.
Из-за деревьев неспешно выехал Ганс Эдегор с арбалетом наперевес.
– Молодец, Гром, – прохрипел наёмник и, ловко спрыгнув с высокого коня, потрепал того по золотистой гриве.
Ганс опёр тяжёлый арбалет о ближайшее дерево и быстрым движением извлёк из-за спины один из мечей. Звон металла заставил юного монаха вздрогнуть. Он с опаской наблюдал, как охотник подходит к пытающемуся уползти колдуну. Клинок опустился, и голова колдуна откатилась от тела.
– Живучий… – проскрипел Ганс Эдегор и, вернув меч в ножны, поправил сползшую с левой руки перчатку. Затем он подобрал голову и, подкинув её пару раз в воздух, стал напротив Сэма. – Ты – молодец, сынок, не дал себя прикончить. – Ганс Эдегор с уважением смотрел на пустой флакон. – И всё же хватит отдыхать, сынок. Сейчас сюда пожалуют его подельники.
– Подельники? – рассеянно спросил Сэм.
Юноша только сейчас сообразил, что Рубака спас его от неминуемой смерти. Он быстро поднялся и, с отвращением посмотрев на голову в руке Ганса Эдегора, отряхнул рясу.