- Тихо! - Гансауль замер, напряженный, как пружина. Хак перехватил шест левой рукой, правая готова в любой момент выхватить секиру.
- Чего? - Хак прошептал еле слышно, но Гансауль приложил палец к губам. Прошло несколько долгих секунд, Хак даже дыхание задержал, шарит глазами по округе. Пейзаж, кстати, малость сменился - все чаще попадаются кочки с сочно-зеленой травой, поросшие корявыми деревцами островки, тут и там тянутся из воды полузатопшие коряги. Скоро придётся распрощаться с плотом. Напарник наконец-то разродился с ответом:
- Вроде мелькнуло что-то!
Хак посмотрел в ту же сторону, куда беспрерывно таращился Гансауль. Ничего. Только ядовитая зелень листьев и травы.
- Тварь та?
- Да нет... на человека похоже. О! Чуешь - дымом пахнет?
Хак втянул воздух, но кроме осторчевшего аромата болотной воды ничего не почувствовал. Но спорить не стал, лишь пожал плечами. Солнце уже торопится к горизонту, тени на воде все длиннее. Может, показалось Гансаулю? Ноги затекли, повернулся осторожно, чтоб не свалиться с плота и остолбенел.
- Ган... Ган...
- Чего на... Ох- ё!
За плотом, шагах в двадцати, медленно плывёт с десяток сородичей недобитой твари. Вот только размером они на порядок больше. Хак нервно сглотнул и покосился на Гансауля, ладонь сама легла на рукоять оружия. Шансов нет... Твари разошлись полукругом, Гансауль выдернул меч, поудобнее встал на плоту. Хриплый смех заставил обоих вздрогнуть. Гансауль рывком обернулся, на островке, шагах в двадцати, тёмный силуэт.
- Неужто драться надумали? Ой, не советую с ними связываться. Лучше спрячьте оружие, и гребите сюда.
Парни переглянулись, Гансауль неуверенно спрятал меч, подхватил шест. Плот медленно поплыл к островку, твари же бездвижно остались на месте. С тихим шорохом плот уткнулся в траву, хлюпнуло, Гансауль сошёл первым. "Хозяином" островка оказался высокий, метра два ростом, горбатый старик. Смотрит угрюмо, глаза блекло-мутные, сумасшедшие, жиденькие волосы свисают грязными сосульками, одежда неважного вида - длинные серые штаны, грязно-белая рубаха, и линялая меховая безрукавка. На ногах изгвазданные в зелёной жиже кожаные сапоги.
- И что ж вас принесло?
Гансауль оглядел незнакомца с головы до пят, но оружия не заметил, лишь затем ответил:
- В Поганые земли идём!
- Ого! Чего ж вы там забыли?
Хак оглянулся, твари подобрались ближе, "дрейфуют" в десяти шагах от берега.
- Дела у нас там... Э! Ты чего делаешь?!
Хак рванул секиру, но было поздно. Зелёные плети, похожие на тропические лианы, словно змеи, вмиг опутали с головы до ног, стиснув так, что не пошевелиться. Хак напряг мышцы, вздулись вены на лбу и шее, но все тщетно - не разорвать. Как в огромном зелёном коконе...
- Ну что ж, знатный я подарок Дакару словил. Глядишь, простит старика - с собой возьмёт...
- Слышь, старик, ты чего?
- Вы чего мою зверушку покалечили? Она ж ещё мелкая совсем, считай дите!
- Это дите нас чуть не сожрало!
- А в Поганых землях чего забыли? Дакара ищете? Да не кривите рожу - по глазам вижу.
Старик развернулся, взмахнул руками, бормоча под нос, и твердь под ногами тут же задрожала. Глухо чвакнуло, островок медленно пополз вверх, на глазах разбегаясь вширь. Продолжалось не долго, но остров вырос в ширину шагов на двести. Грохотнуло, теперь та часть, что под ногами пленников и старика, замерла, а другая сторона, по ровной линии, словно отрезанная гигантским ножом, приподнялась на высоту в два человеческих роста, образовав перед ними каменную стену. Старик шагнул, слепо поводил рукой, надавил. Стена загрохотала, и отворился проход. Старик обернулся, костлявая ладонь легла козырьком к морщинистому лбу, взглянул на красное закатное солнце.
- Эх, вечереет уже! Ладно, завтра к Дакару наведаемся. А ну-ка, дайте сюда.
Старик не без труда забрал у пленников оружие - у зелёных плетей стальная хватка. Вновь поводил руками, и в шагах пяти от ног Хака раскрылась яма. Плети бесцеремонно поволокли пленников, над ямой хватка ослабла, и Хак, а следом Гансауль, скользнули вниз. Лететь недолго, но приземление на голый камень "мягкой посадкой" не назовешь. Хак расшиб до крови локоть и колено, Гансауль подвернул левую ногу. Яма шириной всего ничего - если развести руки в стороны, то кончиками пальцев коснешься холодных каменных стен. Приходится сидеть прижимаясь друг к другу. Яма почти идеально круглой формы, стены гладкие, не зацепиться, словно в скале гигантским сверлом сделали отверстие.
- Милый старишка, вилы б ему в зад!
- Не говори!
- Как нога?
- Да как будто в костёр сунул. Отбегался я, Хак.
Хак зло сплюнул:
- Да брось ты, выебере... тьфу ты, выберемся - не в первый раз.
Гансауль пошевелился, тут же скрипнул зубами, чуть отдышавшись, пробурчал:
- Везение тоже рано или поздно кончается.
Тихий шелест заставил замолчать и поднять голову, оказалось, что "лианы" сплелись в подобие сетки, накрыв яму.
- Блин, сумка на плоту осталась. А там еда...
- Хак, ты ещё и о жратве думаешь?!
- А что? Это ты нос повесил, а я помирать пока не собираюсь...
Королевский пир в самом разгаре, и тут громкий топот подкованных сапог. Стражники за спиной Цукенгшлора напряглись, тихо зазвенели мечи, покидая ножны, но тут наконец-то показался виновник переполоха - безусый юнец, посыльный королевской почты.
- Король! Мой король! Срочное письмо! Лично в руки.
И без того не слишком шумное мероприятие прервалось звенящей тишиной. Гости, за длинным столом на полдворца, настороженно уставились на нового короля. Цукенгшлор принял письмо, сломал восковую печать, с тихим шелестом свиток развернулся. Пробежался глазами, протянул свиток одному из своих помощников.
- Вслух прочти! У меня нет секретов от подданных.
Помощник откашлялся, торжественный голос разнесся по залу:
- Ваше наисветлейшее величество король Цукенгшлор, сегодня ночью на варгавской границе... погиб Ацийский гарнизон. Подлые варгавяне атаковали превосходящими силами, наши воины сражались до последней капли крови, но силы были слишком неравны. Подоспевший на помощь Парагайский кавалерийский полк выбил захватчиков с нашей земли. Ждём ваших приказаний. Командир Парагайской армии полковник Кнугет.
Помощник умолк, аккуратно скрутил свиток и вернул королю. Цукенгшлор медленно, очень медленно поднялся, лицо налилось кровью, сидящие вблизи гости на всякий случай опустили взгляд в тарелку, благо там не успевает пустеть, шустрая прислуга следит, чтоб посуда была наполнена. Король рявкнул так, что задрожали витражи на дверях в противоположном конце дворца:
- Посол Кавагард! Встать!
Варгавский посол тут же вскочил, щуплый, носатый, он больше смахивает на мальчишку, чем на зрелого дипломата.
- Ваше наисветлейшее величество, это какое-то недоразумение...
- Молчать! - брызги слюней окропили близ сидящих. - Взять мерзавца!
Стражники сорвались с места как цепные псы, тщедушного посла схватили под руки и приволокли к королю. От страха Кавагард не смог даже слова сказать, из горла вырвался лишь задушенный писк.
- Недоразумение? Сотня отборных солдат погибла, а для тебя, ублюдок, всего лишь недоразумение?!
- Простите, ваше наисветлейшее высочество, я не хотел...
- Заткнись!
Король обвел взглядом бледные лица гостей, шагнул к столу, рука протянулась к ножу.
- Ну-ка, держите поганца, да покрепче. Недоразумение - это Кавагард то, что ты родился мужчиной, но ничего это мы сейчас исправим.
Посол взвизгнул, рванулся с такой силой, что не ожидавшие такого отпора стражники выпустили Кавагарда из рук. Посол бросился бежать, Цукенгшлор махнул рукой, тихий свист, и вот уже Кавагард растянулся на мраморном полу, а из затылка бедняги торчит рукоять ножа. Гости испуганно зароптали, кто-то вскочил, но король помахал ладонью и за столом вновь стало тихо. Слуги совершенно по-будничному подхватили труп и поволокли из зала, тут же появилась служанка с ведром и тряпкой, взялась замывать натекшую кровь. Король поманил пальцем помощника посла, невольно усмехнулся, когда тот на дрожащих ногах выбрался из-за стола и осторожно, словно ступая по хрупкому льду, приблизился к Цукенгшлору.