— Я не ясновидец, но каждый умный человек может сообразить, что собираются делать эти люди. Если мы не предпримем мер, то… — он заколебался. — Я не знаю… Новые опасности требуют новых путей их преодоления. Мы всегда следовали по пути преодоления, по пути отцов… Но помогут ли они в данном случае? Скоро может понадобиться помощь друзей, которые возьмут в руки щиты, чтобы защитить нас. Я хотел бы сообщить вам о тех мерах, которые следует предпринять немедленно. Следовательно… — он разложил на столе карту долин. — Здесь Апсдейл и другие. Мы уже знаем, какая опасность нас всех ожидает. Теперь необходимо предупредить соседей, и в первую очередь Икринт.
Икринт и леди Джойсан. Я так долго ее не вспоминал. Придет ли день нашей свадьбы? Когда назначит её мой отец? Мы уже достигли того возраста, когда совершаются свадьбы.
Я подумал о матери и сестре, которые упрямо не покидали своих комнат с тех пор, как я тут появился. Внезапно мне пришло в голову, что леди Джойсан не сможет занять здесь место, какое ей положено. Нет, она должна приехать ко мне лишь добровольно, или не приезжать совсем!
Но могу ли я быть уверенным, что она захочет это сделать?
И мне пришел ответ, ясный и разборчивый, как будто произнесенный вслух.
После того, как мой отец дал инструкции Яго, о чем и как говорить с лордом Пиартом после того, как он вручит подарки невесте, я переговорил с моим старым воспитателем. Я не мог сказать, почему я это сделал, тем более, что мне вовсе этого не хотелось, но что-то непреодолимое заставляло меня сделать это. Я отдал ему в руки кристалл с грифоном, чтобы он передал его в руки леди Джойсан. Может, она действительно моя невеста. Но я не был уверен в этом до тех пор, пока много времени спустя не встретился с ней лицом к лицу.
Джойсан:
После того как пришли вести из Ульмсдейла, мои планы на будущее изменились. Было решено, что в этом году я не поеду к своему жениху, как было условлено ранее, а подожду более спокойного времени. Ведь если по Ульмсдейлу так нагло бродят шпионы врага, значит не за горами нападение главных сил. Мой дядя послал с Яго письмо с этим решением. Так как ни от Лорда Ульрука, ни от лорда Керована не пришло возражений, мы решили, что они согласились. После этого мой дядя долго совещался со своими соратниками, а потом послал послов в Тревампер и другие долины, где жили наши родственники или ближайшие друзья.
Наступило беспокойное время. Мы поспешно убирали урожай, запасали громадные количества сушеных фруктов, коптили и солили мясо — как будто тень голодного года нависла над нашей страной. На следующее лето дядя приказал расширить посевные площади. Погода была такой же неустойчивой, как и наше будущее. Частенько разыгрывались свирепые бури. Несколько раз размывались дороги и мы оказывались в полной изоляции до окончания ремонта путей.
До нас доходили редкие новости, только когда приезжал какой-нибудь посланец от соседей. Шпионов в Ульме больше не видели, но с юга приходили слухи о каких-то кораблях, которые не заходили в гавани, а курсировали вдоль побережья. Затем они исчезли и длительное время никаких тревожных слухов не появлялось. Мы понемногу стали успокаиваться. Но мне казалось, что дядя опасается самого худшего. Он послал своего маршала в Тревампер, чтобы тот привез оттуда металл Пустыни, а кузнецу дал приказ изготавливать новое оружие и ремонтировать старое. К моему удивлению, он приказал снять с меня мерку и сделать для меня кольчугу.
Когда дама Мат выразила протест, дядя угрюмо взглянул на нее. Он давно уже не был в хорошем расположении духа.
— Успокойся, сестра. Я бы сделал то же самое и для тебя, но уверен, что ты не станешь ее носить. Выслушайте меня внимательно. Я уверен, что впереди нас ждут тяжелые времена, каких у нас еще не бывало. Если на наши берега высадится армия завоевателей, они будут поодиночке разбивать твердыни наших лордов. Они пойдут от дороги к дороге, от долины к долине. Следовательно…
Дама Мат глубоко вздохнула. Негодование ее испарилось и на лице появилось выражение, которого я не смогла прочесть.
— Пиарт… значит… значит ты… — она не закончила, но от ее слов меня тугими кольцами стянул страх.
— Снилось ли мне? Да, Мат… один раз…
— Дух Пламени, защити нас! — руки ее пробежали по серебряным четкам, а губы зашептали молитвы, которым она обучилась в Монастыре.
— Как мне и было обещано, — он взглянул на нее, — я видел сон… первый.
— Выходит, будут еще два, — ее голова поднялась, а губы плотно сжались. — Жаль, что в Предупреждении ничего не говорится о сроках.