– Данияр достаточно разумен, чтобы не развязывать войну, так что мир, безусловно, будет заключен, – устало произнес Его Величество, который понимал, что неприятного момента избежать не удастся. А то, что он сказал после, заставило снова напрячься расслабившегося было принца, – правда, было поставлено несколько условий, избежать соблюдения которых мы не сможем.
– Что-то серьезное? – нахмурился Кассианэль, который прекрасно заметил нервное состояние отца, и это ему очень не понравилось.
– Главным пунктом, на выполнении которого особо настаивал император Данияр, было закрепление мирного договора политическим браком, – в тихом голосе Повелителя принц прекрасно услышал виноватые нотки, которые заставили его заметно занервничать в предчувствии проблем, – гарантом мира с нашей стороны должен стать член правящей семьи в возрасте не старше двухсот лет. Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, что кроме тебя у нас кандидатов нет. Если сейчас провести поспешное принятие в род кого-то, подходящего под это условие, боюсь, драконы расценят такой поступок, минимум, как неуважение.
– Отец, – несмотря на всю свою разумность, в каких-то вопросах Касс всё еще оставался практически ребенком, поэтому маска внешнего спокойствия, которую обычно поддерживал уже привычный ограничитель, не вынесла бушующих внутри эмоций и рассыпалась прямо на глазах, демонстрируя спрятанную под ней совершеннейшую растерянность, если не сказать - панический ужас, – в клане Золотых драконов только принцы, как же вы решили этот вопрос?
– Брак должен быть заключен между представителями правящих семей двух государств. Со стороны империи – это наследный принц Аррияр, других кандидатов от нашей стороны, как ты понимаешь, кроме тебя нет, – в тишине кабинета оброненная негромким голосом фраза прозвучала подобно раскату грома.
Касс отшатнулся от стола, с неверием в глазах уставившись на отца. Первым его желанием было выскочить из кабинета, хлопнув дверью, и разбить при этом пару статуэток, украшающих стол родителя, но неимоверным усилием воли младший эльф сдержался. Сжал в кулаки трясущиеся пальцы так, что ногти впились в ладони. Эта боль отрезвила, приводя мысли в некое подобие порядка. Он пару раз глубоко вдохнул, выпуская воздух сквозь судорожно сжатые зубы, и смог взять себя в руки. Уже спустя несколько мгновений, показавшихся самому принцу мучительно долгими, в кресле сидела безупречная ледяная статуя, и голос, раздавшийся в помещении, обдавал холодом:
– Что ж, я думаю, это небольшая плата за предотвращение возможной войны и спокойствие целого народа, Ваше Величество. Когда я должен буду отправиться к будущему мужу? – Кассианэль вопросительно взглянул на собеседника. В том, что именно ему придется ехать в чужую страну, принц даже не сомневался – драконы считались более древней и уважаемой расой, к тому же и наследник императора был гораздо старше эльфа, так что и гадать не стоило, кто в этом союзе станет младшим, а следовательно – подчиненным супругом.
– Через два дня, – Повелителю жутко было видеть перед собой такого сына, равнодушного и совершенно чужого, ведь обычно в личном общении он отличался живостью характера, – Касс, неужели ты думаешь, что я бы согласился на подобные условия, если бы у меня был другой выбор? Ты мой единственный ребёнок, и я не хочу для тебя такой судьбы!
– Ваше Величество, я Вас не осуждаю. Мне прекрасно понятна сложившаяся ситуация – Вы приняли правильное, и, полагаю, единственное возможное решение. Через два дня всё будет готово к моему отъезду, а сейчас позвольте покинуть Вас, – принц поднялся из кресла и, низко поклонившись отцу, вышел из кабинета. Его родитель, неотрывно смотря на захлопнувшуюся за единственным наследником дверь, устало откинулся на высокую спинку кресла и с силой потер ладонями лицо. Он не знал, что ему нужно сделать, чтобы вернуть доверие своего ребенка.
И, пока Правитель пытался придумать, что ему в этом положении можно сделать, Кассианэль с совершенно безразличным выражением лица добирался до своих покоев. Как только дверь в комнаты за ним захлопнулась, ваза, стоящая на столике у самого входа и так некстати подвернувшаяся сейчас под руку, полетела на пол. Её осколки с легким звоном осыпались на покрытый коврами камень, а эльф меланхолично отметил, что уничтожил произведение искусства с более чем тысячелетней историей и с трудом удержался от того чтобы разбить что-нибудь ещё.