– До меня дошли слухи, что недавно вы рассказывали своему супругу о Золотом драконе, – продолжил Данияр, когда понял, что сын спорить не собирается, – похвально. Но, пожалуй, пришло время мне дополнить легенду, чтобы у тебя сложилось правильное представление о ситуации. Если не возражаешь, буду краток. Поскольку драконы и Высшие оказались не совсем совместимы в биологическом плане, для того чтобы появился наследник, Яромире пришлось разрабатывать специальный ритуал. Именно благодаря этому в нашем клане и по сей день рождаются дети.
– Дай я угадаю, – как только император взял небольшую паузу, заговорил Аррияр, – ты заговорил о внуках, а потом – о ритуале, следовательно, планируешь провести его?
– В последнее время ты всё чаще радуешь меня своей проницательностью, – благосклонно кивнул император, – у меня действительно есть планы на этот счёт. Надеюсь, теперь тебе понятна необходимость подобного шага?
– Понятна, – поморщился Аррияр и процедил сквозь зубы, – но это не значит, что мне нравится вся эта ситуация: сначала вы устраиваете мой брак с принцем сопредельного государства, а потом заявляете, что хотите в этом противоестественном браке внуков. Но, я так понимаю, выбора у меня нет?
– Правильно понимаешь. От тебя потребуется всего лишь присутствие, – Данияр осуждающе покачал головой, недовольный резкостью сына, – не думаю, что это будет стоить каких-то особых усилий.
– Хорошо, я понял, – наследник быстро сообразил, что возражать попросту бесполезно, – когда состоится сие мероприятие? Мне нужно морально подготовиться!
– Завтра вечером жду тебя возле ритуального зала, – император выпрямился и сцепил ладони в замок, всем своим видом демонстрируя, что на этом разговор закончен, – надеюсь, этого времени хватит для моральной подготовки.
Аррияр кивнул и поднялся из кресла – задерживаться не имело смысла. Если император принял решение, его бесполезно оспаривать. Но и мириться с ситуацией младшему из драконов не хотелось. Вся его зарождающаяся симпатия к супругу испарилась под натиском так раздражающих его обстоятельств, так что из кабинета отца он выходил в куда более скверном расположении духа, чем входил туда.
Данияр проводил его тяжёлым взглядом, но не сказал больше ни слова - когда Аррияр находился в подобном состоянии крайнего упрямства, разговаривать с ним было бесполезно. Оставалось только надеяться, что зачатки благоразумия заставят его прийти к началу ритуала.
Стряхнув с себя вызванное размышлениями оцепенение, император вызвал личного слугу - необходимо было сделать несколько важных распоряжений, чтобы завтра всё прошло без недоразумений.
Кассианэль не знал, как прошел и чем закончился разговор Его Величества с сыном, поэтому, когда рано утром в дверь раздался негромкий, но настойчивый стук, довольно сильно удивился.
Чтобы узнать, кто стал таинственным визитёром, пришлось подняться и открыть запертые с вечера засовы. Но чего эльф не ожидал увидеть, так это императорского слугу с небольшим подносом в руках.
– Доброе утро, Ваше Высочество, – Санар, спокойно дожидавшийся ответа на свой стук, склонил голову в вежливом приветствии и поспешил сообщить о цели визита, – я принес вам завтрак по распоряжению Его Величества.
– Входите, – принц посторонился, давая мужчине пройти, – есть какая-то причина, по которой я не должен сегодня появляться в столовой?
– Его Величество велел сообщить вам, что то, о чём вы говорили, состоится сегодня вечером, – объяснил слуга, аккуратно переставляя тарелки с подноса на стол, – поэтому вам весь день нельзя другой пищи, кроме фруктов и воды.
– Я понял, – кивнул Кассианэль, который, если честно, был только рад не спускаться к общей трапезе, – благодарю вас, Санар.
– А ещё я должен передать вам это, – едва заметное движение, и в руках мужчины появился плотный свёрток.
Эльф тут же потянулся забрать его, и слуга, ещё раз поклонившись, поспешил исчезнуть. Ткань, которую Касс держал в руках, на ощупь оказалась довольно приятной, хоть и не очень мягкой. Развернув её, он обнаружил, что это довольно большой кусок некрашеного полотна, в который была завёрнута длинная свободная рубаха без завязок, пуговиц и любых других украшений, сшитая из такой же ткани, и свёрнутая записка. Именно ей принц и заинтересовался в первую очередь.