Касс предпочел подождать, пока оба дракона войдут в зал, и только после зашёл сам, чтобы тут же замереть от восхищения. В просторном помещении горели свечи, разгоняя темноту и нагнетая таинственности. Всюду, куда бы ни падал взгляд, на черных монолитных стенах, таком же каменном полу, и, кажется, даже на потолке, эльф видел вырубленные в камне символы, значения которых он не понимал. Ему страшно было даже представить, сколько же усилий потребовалось, чтобы создать всё это великолепие.
– Дальше можно только босиком, так что обувь придётся оставить, – предупредил Его Величество, остановившийся на пару шагов впереди, – постойте здесь, пока я не позову.
К большому удивлению Кассианэля, даже Аррияр не стал возражать, а вполне себе мирно остановился рядом и с интересом начал наблюдать за действиями отца.
А император времени зря не терял. Развернувшись, уже босым шагнул ближе к центру зала, и, словно в ответ на эти легкие шаги, начали разгораться ярким, чуть зеленоватым светом те символы, на которые он наступал. И чем дальше дракон проходил, тем больше загоралось этих неизвестных эльфу знаков, тем сильнее расползались по углам тени, властвовавшие здесь до их прихода.
– Идите сюда, – дойдя до центра помещения, где темнел антрацитовыми гранями алтарь рода, Данияр остановился и протянул к сыну и его супругу раскрытые ладони, приглашая их подойти ближе.
Касс, не раздумывая, шагнул к дракону, лишь краем глаза отмечая, что Аррияр сделал то же самое. Но, когда собственная узкая изящная кисть утонула в большой сильной ладони, эльф позабыл обо всём, наслаждаясь исходящим от неё уверенным теплом.
Точнее, позабыл бы. Если бы не собственный супруг, который обладал действительно поражающим чувством момента и способностью испортить любую атмосферу.
– Итак, мы здесь, – наследник, в отличие от Кассианэля, руки отцу не подал, а, сложив их на груди, остановился рядом, с исследовательским интересом наблюдая за происходящим, – что дальше? И, кстати, это действительно так необходимо – столь крепко держать моего супруга?
Касс покраснел и дёрнулся в безуспешной попытке освободить руку, но Данияр лишь сильнее сжал пальцы и покачал головой, когда смутившийся в очередной раз за вечер принц всё же поднял на него взгляд.
– Кто-то же должен это делать, раз ты не удосужился, – усмехнулся император, довольный реакцией сына, и вновь протянул к нему ладонь, – но мне нужна и твоя рука, Аррияр. Поторопись, мы упускаем момент.
Наследник проглотил все так и просящиеся на язык слова и наконец-то исполнил требуемое. Мгновенно ставший сосредоточенным, Данияр сделал два шага в сторону, потянув следом за собой сына и эльфа, так что их сцепленные пальцы оказались прямо над алтарным камнем.
Поразительно, но до этого момента Кассианэль только отстраненно осознавал, что он находится именно в этой части ритуального зала. Несмотря на довольно внушительные размеры, алтарь почему-то оставался незаметным, словно отводя от себя чужие взгляды.
Тем временем, император отпустил чужие ладони на испещренную символами поверхность камня и прижал, показывая таким образом, что отнимать их не стоит, что бы ни происходило. Сам же отступил в сторону и заговорил. Низкие гортанные звуки, в которых Касс не понимал совершенно ничего, взметнулись под своды зала и обрушились тяжестью на плечи стоящей у алтаря пары. Эльф, не ожидавший ничего подобно, сглотнул подкатывающую к горлу тошноту, но пошевелиться побоялся, только посмотрел на Аррияра. Тот, казалось, никакого давления не чувствовал, лицо его было спокойным, а на губах застыла какая-то мечтательная улыбка.
Данияр продолжал ритуал, словно тоже не испытывал никаких трудностей, только постепенно повышал голос, отчего чутким эльфийским ушам становилось больно. И вот настал момент, когда дракон как-то по-особенному сложил вытянутые перед собой руки, а когда разжал пальцы, оказалось, что он держит изящный кинжал с драгоценным камнем в навершии рукояти. Без промедления мужчина взмахнул им, и на алтарь плавно опустились срезанные одним движением пряди волос – тёмная и светлая.
Следующим движением он порезал собственную ладонь и щедро окропил кровью лежащие на камне волосы, ни на мгновение не прерывая произнесение ритуальных слов. Хотя в тот момент, когда первая алая капля коснулась поверхности, воздух в помещении словно бы всколыхнулся, и более чувствительный Кассианэль едва не упал от этой волны, но всё же устоял и руку с потеплевшей поверхности не убрал.