– Что ж, не самая большая жертва в сравнении с благополучием всего клана, – слабо улыбнулся Касс, только теперь полностью понимая, на что же он согласился, – я могу приходить сюда в любое время?
– Конечно. Доступ в этот зал останется у нас троих, больше – не войдёт никто, – кивнул Данияр и указал на дверь, – идёмте, Кассианэль, я провожу вас, чтобы вы лучше запомнили дорогу.
Эльфу ничего не оставалось, кроме как выйти в распахнутую для него дверь и последовать за императором. Впрочем, компания для него была приятной, и время, которое они потратили, добираясь до покоев принца, за неспешной беседой пролетело совершенно незаметно.
– Я распоряжусь, чтобы вам принесли отварную печень и красное вино, – вместо прощания констатировал Данияр, – говорят, они помогают прийти в себя после потери крови. На ужин вам лучше сегодня не ходить – меня беспокоит ваша чрезмерная бледность. Не хочу, чтобы вам стало плохо по дороге в обеденный зал.
– Благодарю, – улыбнулся Касс, которому подобная забота действительно казалась очень приятной.
Император ушел, оставляя принца наедине с мыслями. И не все из них оказались приятными. Но, к счастью, уже можно было надеть – пусть и до утра – артефакты, а значит, эмоции вновь оказались под жестким контролем, и жизнь сразу стала легче. Для полного удовлетворения оставалось только дождаться ужина. И эльф почему-то даже не сомневался, что принесёт его хорошо известный слуга.
Аррияр тоже не терял зря времени. Покинув зал полным энтузиазма, он вернулся в свои покои, чтобы переодеться перед ужином – ему и в голову не пришло, что можно не спускаться в обеденный зал. Скорее даже – он хотел туда пойти, и еда в этом стремлении играла отнюдь не самое важное место.
Новая пассия сумела прочно привлечь его внимание полнейшим отсутствием подобострастия или чего-то подобного, и дракон спешил доказать ей, что на самом деле хорош.
О тайных планах Милады на свой счёт он, естественно, даже не догадывался, иначе, вполне возможно, задумался бы, стоит ли эта интрижка таких усилий.
Но Его Высочество ничего не знал, а посему за ужином императору со всё возрастающим недовольством пришлось наблюдать, как его сын флиртует с очередной придворной охотницей за мужьями.
Только вот высказать своё неодобрение он не успел – парочка исчезла во вполне известном направлении, как только можно стало вставать из-за стола. Данияр, раздраженный сверх меры, добавил это происшествие к мысленному списку все прегрешений отпрыска и отправился в рабочий кабинет – ему ещё было чем заняться этим вечером.
Аррияр же, на самом деле, исчез не так уж и далеко – вряд ли комнаты гостевого крыла дворца можно считать такой уж дальней далью, откуда нет возврата. Не сказать, что дракона тянуло туда магнитом, но Милада столь умело выстроила линию поведения, что оторваться от неё, единственной, кто не пытался принцу навязываться или вешаться на шею, оказалось трудно.
Так и получилось, что этим вечером, наследник, после очередного бурного воссоединения, дремал в постели своей любовницы, а та, сидя в кресле, напротив, смотрела куда-то сквозь него мечтательным взглядом. И мысли, что крутились в этот момент в её голове, нельзя было назвать добрыми. Девушке очень хотелось занять своё место под солнцем, и она уже видела возможные пути достижения этой цели.
Следующие несколько дней слились для Кассианэля в один сплошной серый поток. Рано утром, едва рассвет проникал в окна его спальни, эльф просыпался. Непонятно, с чем подобное было связано больше – с постоянной слабостью или с мутными, какими-то липкими снами, от которых он просыпался в холодном поту, и долго потом лежал в постели, разглядывая потолок, плавно кружащийся у него перед глазами.
За ранним подъемом следовал обязательный душ – только не слишком холодная, скорее даже – едва тёплая вода, позволяла ему собраться, и начать чувствовать себя живым и способным ещё хоть на какие-то свершения. Думать о том, что с такими водными процедурами можно и простыть, Кассу не хотелось. В конце-концов, эльфы никогда не болеют! Ну, по крайней мере, так ему всегда говорили дома.
И только после душа, взбодрившийся и пришедший в себя, он отправлялся на завтрак – считалось неприличным пропускать их больше, чем он уже себе позволил, поэтому приходилось идти в обеденный зал и терпеть чужие внимательные и неласковые взгляды, постоянно напоминая, что артефактов на нем нет. А значит, нужно всеми силами стараться не показать им своих слабостей, и того, как неприятно становится от подобного отношения. И Касс старался изо всех сил – обворожительно улыбался императору, с благодушным выражением наблюдал за любыми, даже самыми странными выходками супруга. И запоминал. Запоминал, кто, что, сколько раз сказал, сделал или посмотрел не так, как того требовал этикет, в сторону императорской семьи...