А маленький всё барабанил.
— Слушай, — вдруг сказал Холодилин тому, что повыше, — сыру хочешь?
Тот вытянулся в струнку:
— Да здравствует его величество король ещё как!
И непонятно было, что ещё как: то ли король, то ли сыр.
— Пошли, — сказал Холодилин и повёл «серого героя» к себе.
Остальные человечки окружили маленького мышонка. Около него лежал белый переговорный флаг.
— А где вы живёте?
— А много вас?
— Три, четыре, пять, семнадцать, двадцать, одиннадцать! Во! — сказал он..
— А ты умеешь считать-то? — спросил Новости Дня.
— А как же! Раз, два, три, четыре, двадцать один, пятнадцать, триста! И ещё.
— Блистательно! — рассмеялся радиомастер.
— А вы злые? — спросил Пылесосин.
— Мы? — переспросил мышонок и стал оглядываться. Видно было, что ему здесь неуютно и хочется домой. — Мы такие… какие… как один… все. Во! За всех!.. Вперёд!
Вернулся Холодилин с высоким мышонком. Кажется, они основательно подружились. Под мышкой «серый герой» держал кусок сыра, а в свободной лапе — кружок колбасы. Поэтому он никак не мог ухватить белое переговорное знамя.
Тогда он сунул колбасу в рот своему помощнику и строго приказал:
— Не кусать ни в коем случае! Доставить живьём!
Теперь лапа у него освободилась, и он поднял флаг.
— А много вас, начальник? — спросил Холодилин.
— Нас ровно двадцать девять. И имя нам легион!
— А как вас зовут? — спросил Буре. — Вот вас и вас.
— Мышкин и Подмышкин. Лейтенанты кавалерии!
И под барабанный бой мышата удалились. Причём маленький всё время сворачивал налево, куда тянул его кусок колбасы. Ему, наверное, было очень трудно держать колбасу, но не откусывать.
— У них даже кавалерия имеется, — грустно сказал Буре.
— Ерунда! — возразил Холодилин. — Пока у нас есть колбаса и сыр, нам не страшно никакое сражение. Ну как, Иван Иванович, нравится тебе на даче?
— Не знаю, — ответил Буре. — Непривычно, как за границей.
— А вы бывали за границей? — спросил Новости Дня.
— Нет, не бывал, — сказал Буре. — Потому и непривычно.
— Ну ладно, погуляли — и хватит, — сказал Холодилин. — Пошли щётку переставлять.
Глава пятая
Яна и Юшечка
Утром как только девочка Таня проснулась, она побежала к маме.
— Мама, у нас в доме кто-то живёт. Я вчера ночью видела.
— И кто же это? — спросила мама.
— Человечки маленькие. Они вчера ходили с фонариками.
— Это тебе приснилось.
— Нет, не приснилось, — сказала упрямая половинка Яна. — Потому что один глаз у меня уже спал, а другой нет. И всё видел. Самые настоящие человечки.
— У тебя скоро день рождения, — сказала мама. — Через три дня. Вот я тебе солдатиков подарю. Будут у тебя человечки.
— Человечки — живые, а солдатики — неживые. Я хочу человечков найти.
— Ну хорошо, — согласилась мама. — Ты положи им вечером конфету. Если они её съедят, значит, они есть. А если нет, значит, это был сон.
«Наверное, это был сон», — подумала послушная половинка Юшечка.
«Для тебя сон, а для меня — ни капельки!» — возразила вредная половинка Яна.
Когда хозяева ушли купаться, Холодилин, Буре и мальчик выбрались из холодильника и залезли на подоконник природу смотреть.
— Какие просторы! — сказал Пылесосин. — Поля. Фонари. Вот бы туда пойти!
И тут из леса послышалось громкое и отчётливое «ку-ку, ку-ку, ку-ку!».
Иван Иванович схватился за часы.
— Батюшки! Уже три. Что это с моими часами?! Отстают?
Кукушка куковала всё дальше и дальше. А Иван Иванович считал:
— Пятнадцать, шестнадцать… двадцать восемь! Ничего не понимаю. Разве может быть тридцать часов… У неё, наверное, ограничитель сломался.
Остальные человечки хохотали. Пылесосин так и покатился по подоконнику.
— Ой, ой! Держите меня! Отстают! Да это живая кукушка!
— Живая? — переспросил Буре. — Я совсем про них забыл. Думаю, раз «ку-ку», значит, время отбивают. Надо за Машкой сбегать. Пусть поучится.
Машка слушала, слушала сонно, потом как вытаращит глаза и давай тоже кричать: «Ку-ку!» Да так здорово и громко, что лесная кукушка удивилась и замолчала.
— Что, съела? — сказала Машка, снова склонила голову набок и задремала.
Тут на подоконник взобрался радиомастер: