Алекс мельком глянул на гибкие матричные транспаранты протестующих. Ничего нового. Как всегда: спасти слонов, уволить премьер-министра, запретить Осознанный Просмотр. На середине ближайшего к нему транспаранта, который с просмотром, неприятно мигала вертикальная полоска. Замена экрана обойдется в кругленькую сумму, а то и вообще выкинуть придется. Будет забавно, если они придут к нему в мастерскую.
Электроскутер повернул на соседнюю улицу, и демонстранты пропали из виду.
Алекс активировал музыкальное приложение. В Избранном было только три трека. Два лайкнул в Осознанном Просмотре – такое неплохо будет послушать и завтра. Третий трек получил дислайк и был автоматически удален из избранного. Такое бывало, несмотря на все гарантии ОП. Алекс гордился своим музыкальным вкусом и постоянно искал новое, совершенное звучание. Оно пока не находилось, но Алекс не отчаивался. В конце концов в этот раздел медиатеки ежедневно заливаются сотни треков от музыкантов как начинающих, так и опытных. Всего то надо не лениться, чтобы отыскать – когда-нибудь – истинную жемчужину–
– Новые треки не найдены, – сообщил приятный женский голос с металлической ноткой.
– В смысле?
Алекс проверил связь. Если интернет отключился, новые треки, само собой, не будут подгружаться в систему. Но с интернетом все было в порядке. Алекс перезапустил приложение.
– Новые треки не найдены.
Неправильная дата? Не хватает памяти? Вирус в программе?
Алекс проверил настройки. Все было безупречно. Да и если б что не так, скутер сразу дал бы знать
Он снова запустил поиск.
– Новые треки не найдены.
Алекс заметил мигающую сервисную иконку на экране, раздраженно ткнул в нее пальцем.
– Уважаемые пользователи! В связи с отсутствием интереса к новым трекам, наша платформа закрывает для них доступ. Добро пожаловать в нашу базу данных, где хранятся–
Алекс хлопнул по экрану так, что скутер качнуло, а приложение зависло. Они рехнулись там что ли? Ничего стоящего нет в их идиотской базе! В новинках еще можно было уловить пару-тройку интересных аккордов, и всегда была надежда, что завтра появится что-нибудь по-настоящему потрясающее. Но теперь? Теперь не было даже надежды.
Алекс увеличил скорость. Скутер дрогнул, поехал быстрее. Не без труда вписался в поворот. Ездить по городским улицам на максимуме было неразумно, но до мастерской было каких-то пять минут по тихим переулкам, поэтому–
Демонстранты. Они появились как из ниоткуда. Выпрыгнули словно мячики из глубины бассейна на поверхность.
– Нет Просмотру!
– Запретите Просмотр!
– Осознанный Просмотр мешает жить!
– Черт возьми, они правы – буркнул Алекс, резко принимая влево, чтобы уйти от толпы.
Удар. Острая боль. Мигающая полоска между буквами Н и Й на транспаранте.
Потом ничего.
– Он налетел на бордюрный камень.
– Налетел на камень? Как это может быть?
– Неудачно повернул.
– А система защиты?
– На скутере?
– Ну и что. Хоть чем-то они должны быть оборудованы.
– Хоть чем-то да, но, говорят, он ее не активировал. Ведь тогда нельзя ездить на максимуме.
– Он еще и поворачивал на максимуме? Тогда понятно. Ни одного шанса.
Голоса доносились до Алисы словно из трубы. Знакомые голоса, знакомые лица. Женщина с рыжими кудряшками. Ах да, ее помощница Марта… Мужчина с крючковатым носом… Ну, конечно, брат Алекса… Заплаканная блондиночка… Кажется, Таня. Представляла ей свой проект… Когда? Позавчера? Сто лет назад?
Люди были где-то. Не рядом, не в одной комнате с ней, а на другой планете. Алиса слышала их и не слушала, потому что ничего, что они могли сказать, не имело значения.
– Примите соболезнования…
– Такая утрата…
– Он был прекрасным человеком…
Набор букв, за которым ничего не стоит. Он был, и его больше нет. Его погрузили в кислотный раствор, и теперь у нее есть только серебряная табличка среди миллионов таких же на элитном кладбище.
– Он навсегда останется с вами…
– Он будет жить в ваших воспоминаниях…
Не будет. Алиса держалась из последних сил, но сил оставалось все меньше и меньше. Как раз воспоминаний у нее не было. Все хорошее, что у них было, они принесли в жертву удовольствию, чтобы переживать его снова, и снова, и снова. А теперь он ушел, и у нее не осталось ничего.