– Добрый день, чем могу Вам помочь? – так начал наш диалог приятный мужчина лет 40, обладающий спортивным телосложением, которое подчеркивала рубашка в клетку, и носивший густой ком волос под своим распухшим носом, именуемый усами. Нет, правильно будет сказать – шикарными усами.
– День добрый… Не ожидал Вас здесь увидеть, э… Это…
– Прошу прощения, но кого Вы тогда ожидали увидеть на моём месте? – он вправе был меня перебить, так как я уж сильно замялся подбирая корректный вопрос о правах владения этого господина, на всё это имущество.
– Ну, хозяина этого магазина, причем так, по настоящему… Я больше привык вводить голосовые команды СОЦ'у, чем это…
– Что же, голубчик, это магазин антиквариата, основанный ещё одним из моих прадедов, и я стараюсь придерживаться традиций и веду торговлю лично. – Произнес он с оттяжкой и присутствием удовольствия на своем морщинистом лице. – К тому же общение со мной, никоим образом не отличается от диалога с нейросетью, поверьте мне! Только лишь за одним отличием – я ещё не угнался за ней во всех ее познаниях, но я стараюсь, будьте уверены!
– Эм… – Надо взять себя в руки. Меня сбило с толку слово "голубчик", его речь всё же не похожа на оскорбительную, но стоит прислушаться. – Да, хорошо, я Вас понял… А что значит "голубчик"? – Будь я проклят, если произнес это вслух!
Мой дуэлянт по диалогу пристально смотрел на меня исподлобья, как вдруг молниеносно опрокинул голову назад и широко открыв рот расмеялся.
– Хех, дружище, а ты мне нравишься! Наверное, всё свободное время просиживал в своем уютном мирке, а теперь, выйдя за его границу, боишься своих же слов, неаккуратно брошенных простому продавцу вроде меня, верно? – Я боялся отвечать на этот вопрос, понимая что ухмылка на его физиономии, вот-вот готова взорваться смехом.
– Да, верно… – Я был прав, и мне пришлось остановить свою речь, из-за громкого хохота. Но почему-то мне становилось легче, и ситуация уже не так напрягала, я даже заулыбался ему в ответ, сам не понимая этого.
– Прости старика за его дурные манеры. -Он протянул мне свою большую кисть и произнес: Меня зовут Егор Федорович Юрьев. – он ещё больше заулыбался когда буквально схватив меня за руку, начал ею трясти, а позже и вовсе переклонился ближе ко мне через твердую стеклянную стойку и тихо ответил на мой вопрос: Голубчик – это просто уменьшительно-ласкательное выражение, поверь, я без плохого умысла!
– Хорошо, меня зовут Артур, но всё называют меня Арчи… – Мне истенно нравилась его компания.
– Очень приятно, Арчи, а меня можешь звать Егорыч, и совсем не важно, что я на самом деле Федорович. – произнося это, он щипнул себя за кончик носа, словно хотел снять с себя некую маску, но внезапно для себя, не обнаружил её. – Так что же тебя заинтересовало в этом забытом Богом месте?
Мой взгляд скользнул по витрине и остановился на механических часах с серебристым ремешком, усеянным ровными прямоугольниками, темно-синим циферблатом, по огранке которого аккуратно нарезаны борозды, и с тонкими стрелочками со странными салатневыми полосками посередине.
– Хочу купить у Вас эти часы… Егорыч… – Зря я вымолвил его имя вконце, не к месту это.
– О, это хороший выбор, модель конца 20-го века, чистая механика, восстановлены лично нашим мастером и причем без всяких новых побрякушек. – И тут я впервые увидел его прищурившийся взгляд, который смотрел мне словно в центр души. – Только для начала, я задам тебе один вопрос: что значат для тебя эти часы?
Я не ожидал такого поворота событий, но не смотря на это я уже произнес:
– Всё!
Егорыч разрядил молчание, которое повисло надо мной, словно звук спускающихся по тросам бегунков:
– Хм. Отлично, Арчи! Поднести свой скан к терминалу, а я пока достану упаковку… – С этими словами он достал из-под прилавка маленький считыватель сканов. Казалось, это единственная вещь, принадлежавшая этой эпохе в столь экзотичном месте.