– Ты продала свою историю, – бросил Алек.
– Я ничего никому не продавала, – возразила она.
– Ты хочешь сказать, что журналистка сама прочитала твои мысли? Она просто угадала, что мы целовались?
Элли покачала головой:
– Вовсе нет. Она нас видела. Стояла за деревом неподалеку и курила, вот и увидела, как мы целуемся.
– Ты имеешь в виду, что все было подстроено? – спросил он бесцветным голосом.
– Ну конечно нет. – Она с негодованием поглядела на него. – Вы полагаете, я специально решила сделать так, чтобы меня уволили?
Алек приподнял брови в недоумении:
– Так это просто случайность…
– Да, – сердито оборвала Элли. – Женщина оказалась журналисткой. Она просто отдыхала в нашем отеле, а на другой день она атаковала меня вопросами в ресторане, когда я обслуживала ее столик.
– Можно было сказать «без комментариев», когда она начала спрашивать тебя, – гневно ответил Алек. – Вовсе необязательно было изливать свои чувства и давать мне уменьшительно-ласкательные прозвища – ты разрушила мою репутацию, это подорвало доверие, которого я добивался столько лет. Почему ты это сделала?
– А по какому праву вы приходите сюда, бросая мне все эти обвинения?
– Ты выкручиваешься, Элли, уходишь от разговора. Я задал вопрос. Отвечай.
Последовала пауза, прежде чем она вновь заговорила.
– Просто… она мне сказала, что у вас есть девушка, – ответила Элли.
Алек поднял брови:
– То есть из-за этого ты решила, что имеешь право распускать обо мне сплетни?
– Как я могла надеяться на это, ведь я даже не знала, кто она такая?
– Для тебя это в порядке вещей – трепаться с первым встречным?
– А для тебя в порядке вещей спать со всеми подряд?
Алек резко втянул воздух.
– Если уж на то пошло, сейчас у меня нет девушки, а если бы была, тогда бы я точно не стал целоваться с тобой. А вот ты, кажется, не очень-то понимаешь, что такое верность и преданность.
Элли поразил холод в его глазах.
– Ну ладно, – сдалась она. – Я позволила себе сказать о вас лишнее, этого не следовало делать, и из-за этого ты сделал так, чтобы меня уволили. Теперь мы квиты?
Алек посмотрел в ее глаза.
– Не совсем, – тихо произнес он.
Элли хотела Алека Сарантоса больше, чем кого-либо в своей жизни, и это чувство не изменилось. Напротив, оно даже усилилось. Она ощутила, что дрожит, и тут он потянулся к ней и притянул ее к себе.
Лицо его все еще было сердитым, и оттого казалось, что он совершает что-то против своей воли. Элли почувствовала вспышку негодования – да как он смеет так на нее смотреть? Его губы встретились с ее губами, а ее руки, вместо того чтобы оттолкнуть его, схватили его за плечи, и вот она уже целовала его в ответ – так же требовательно. Поцелуй был небесным наслаждением – или адским пламенем, Элли еще не успела понять. Она хотела, чтобы он забрал все свои ужасные обвинения назад.
Элли тихо застонала, и Алек, услышав это, задрожал всем телом – ему страстно захотелось стянуть с нее джинсы и овладеть ей. А может, стоит повернуться и уйти, найти кого-нибудь получше. Честную и прекрасную девушку, а не Элли, которая к тому же была разгоряченной и потной после езды на велосипеде в самый жаркий день этого года.
Но в его руках она была такой… мягкой. Просто невероятно – как десерт «Турецкий восторг», когда трогаешь его пальцем в предвкушении его сладости. Он оторвался от ее губ и медленно поднял голову, встретившись взглядом с ее глазами.
– Я хочу тебя, – произнес он.
Алек увидел, как задрожали, раскрывшись, ее губы, будто она собиралась назвать ему все причины, по которым он не должен ее хотеть – наверное, их у нее предостаточно. А затем что-то в ее взгляде поменялось – зрачки расширились, а кровь прилила к щекам. И внезапно – он не мог поверить своим глазам – она посмотрела на него с решимостью.
– Я тоже хочу тебя, – произнесла она.
В голове Алека будто взорвалась бомба – ничего подобного он еще не испытывал, целуя девушку. Он целовал Элли, и желание было таким сильным, что его губы были почти жестокими. Они целовались долго, пока наконец у обоих не сбилось дыхание. Он оторвался от нее и принялся прерывисто хватать воздух. Ее глаза казались огромными, очень темными, а губы дрожали. Чувствуя, что теряет контроль над собой, он распахнул ее рубашку, высвободив груди и уставился на них, не в силах оторваться.
– Бог мой, – тихо произнес он. – У тебя потрясающая грудь.
– П-правда?
– Я именно так ее себе и представлял. Она даже лучше в реальности.