– Не узнаёте? – тоном, который я никогда повторить не смогу, отозвался Динис. – Это же вроде в общем разделе идёт, всем должны давать. Плетение, проверяющее еду на съедобность. Ну, в смысле на отраву.
– Узнаём. Ты скажи: на кой? Кому ты нужен здесь, чтобы тебя травили? – глаза ещё больше стали.
– Это привычка, нас учат проверять всё и всегда. Мы же будущие армейские маги, а кругом враги, злодеи. Хотя и кабинетным деятелям оно никогда не помешает. Я слышал, что у них бывает такая подковёрная борьба!
Язвлю, конечно, но пока мы делали заказ, они снова посмеивались над провинциальностью, а теперь настал наш черед.
– И вообще, мало ли – вдруг и здесь просто мясо испортилось, вот мы и спасаемся от поноса. Не то, что некоторые.
– Это ты к чему? – зло прищурился один из академиков.
– К осторожности, – делает удивлённые глаза Динис.
– Погоди ты. А почему плетение составное делали? Это же приём для усиления, в основном защитных чар? – осаживает товарища другой студент.
– Ты же вроде с кафедры боевиков? Запомни, академик, что тебе ребята из провинции говорят. Тренироваться никогда не вредно!
И Динис, чья мать получила в награду особняк в серебряном круге столицы, где он провёл всё детство и часть юности, жизнерадостно заржал. До драки, правда, академики не опустились. Или не снизошли?
Так что Рино, владеющий только первой ступенью силы, заслуживает уважения. Он, в отличие от тех студентов, эмоции ничем, кроме вскинутых бровей, не выдал. Как и интендант. Но тот уже в возрасте: небось и не таких мнительных, как я, видел. Так что даже и бровью не повёл. Надо потом поинтересоваться невзначай, почему ему за сорок уже, а из лейтенантов не вырос.
«Всё хорошее когда-нибудь кончается, – с грустью подумал я, глядя на пустые тарелки. – И начинается плохое», – добавил, поднимаясь из-за стола. Плохое ждало меня в башне, а именно гордый потомок родового имени ра Редок. Надеюсь, долго приставку к имени он не проносит и будет зарабатывать её лично, а это ой как тяжело оступившимся. Так вот, он тоже не лучился радостью при виде меня. Ну, ещё бы: выходец из простых работяг, за два года пробежавший галопом по основам магии, сорвал куш благородному ему, шесть лет изучавшему искусство магии. «Вот только, – злорадно подумал я, – у меня не за горами подчинение плетений мастера, а ты всё ещё бакалавр». А вообще, разительный контраст с Динисом ра Чалом. Может, его предки из тех, кого приставка делала дворянином, когда они все были пожизненные и титул не могли отобрать? Вот и воспитывали наследничка по своему пониманию?
Долго терпеть его общество было выше моих сил. И я на полную мощь пользовался доступной мне силой. Нырял в магический план в трансе Сах и, протянув щупальца силы, за секунды реального времени проверял содержимое шкафов. Возвращался и сверялся с реестром. Несколько раз Дорку пришлось писать мне рапорты о причинах списания того-то и того-то. Я их аккуратно вкладывал в папочку. Таким способом мы ещё до обеда прошерстили всю башню по реестру. Так как я дела принимал в первый раз, то решил, что на этом всё – если какие-то тонкости в этом процессе упустил, то уже ничего не сделаешь. Это мне наука на будущее. Но уж самые дорогие вещи точно вернулись на место.
Так что действия переместились в канцелярию. Я отдал реестр со всеми бумажками, мы понаставили своих росписей и отпечатков ауры, и я официально принял должность мага крепости Дальний Рог. Армейская жизнь началась.
– Мы ещё встретимся, – уже стоя у своих лошадей, бросает мне ра Редок.
А я, глядя ему в глаза, отчётливо понимаю, что он ничего не понял и, к сожалению, никогда не поменяется. Он действительно считает себя выше всех вокруг. И у многих, кто окружает его, возникнут проблемы. А у меня они появятся обязательно. Дорк не оценил, что я оградил его от серьёзных разбирательств со службой безопасности Империи. И что дал ему вчера шанс сохранить приставку, которую шесть поколений его предков добывали служением стране.
– Зачем откладывать на потом? – я слышу себя словно со стороны. – Все наши разногласия можно решить сейчас. Так будет лучше. Ты перестанешь позорить свою семью, а твои родные вздохнут с облегчением, что паршивая овца больше не портит честь рода.
Лейтенант Маралат за моей спиной давится очередным вздохом. А мы с ра Редоком смотрим глаза в глаза.
– Ты! – Дорк буквально шипит. Вот же, действительно, гадёныш. Но затем зло ухмыляется. – Повторяю: мы ещё встретимся.
Я смотрел ему вслед и ругал себя последними словами. Нужно было вчера брать его за шкирку и волочь к Маралату. Факты должностного преступления налицо, и даже если сам Рам как-то в этом замешан, то игнорировать меня он бы не смог. Куда ж деваться, если дело закрутилось. Но я вчера пожалел коллегу, дал шанс подумать над своим поступком. Вот он и думал всю ночь. Судя по ненависти в глазах, он решил, что я его личный враг, личный Отступник. Их имена, правда, история не сохранила, а вот ра Редок моё не забудет. И на провокацию он не поддался, не вызвал меня за оскорбление. Я хотел решить всё здесь и сейчас, но он сдержался, проглотил мои слова. Не хватает мне опыта, чтобы парой фраз смертельно обидеть, я не ра Чалом. А мне вызывать его нет повода и смысла. Вчера он меня оскорблял, но свидетелей нет. Даже если он примет вызов по надуманному предлогу, то в ответ выберет условие до крови и всё останется на своих местах.