Возникшая в основании башни белая сфера медленно разрослась, разъединяя боевую машину. Соснов проследил, как нехотя отделяется от корпуса тяжелый котел с торчащим дулом автоматической пушки, и только когда раскаленный метал готов был обрушиться вниз, сообразил, что пора бежать. Через несколько секунд в спину жарко дыхнуло — сдетонировал боезапас БМП. Соснов бежал, следуя за легкой, несмотря на броню и оружие, фигурой жены.
Они остановились лишь на окраине поселка, когда сердце уже стучало в висках. Тайра вздернула вверх забрало шлема, и Алексей споткнулся, поймав прожигающий взгляд жены.
— Что, едрить вашу в десятом колене, тут творится? — Девушка сорвалась на крик, хотя после забега это получалось плохо. Но догадаться о чувствах было несложно. Алексей, наверное, впервые в жизни почувствовал, что абсолютно ничего не понимает и не знает, что ответить спутнице. Это не был ступор, накрывший его во время боя вот уже во второй раз — там, по крайней мере, он мог воспринимать окружающий мир. А вот найти объяснение происходящему у него не получалось… да что там, объяснение — Алексей до сих пор не верил, что пушка гражданского БМП может повернуться в его сторону.
— Может, это были охранники Жестких, о которых нас не предупредили? — Тайра, поправила ремень автомата и теперь уже насмешливо посмотрела на спутника.
— Какой символ на борту у гражданских бронетранспортеров?
— Солнечный диск в круге, это все знают.
— А какой был у того, что так лихо расстрелял храмовников? — Алексей с усилием вызвал в памяти последние мгновения боя. Вот подъезжает БМП, боец идет к нему, Соснов смотри вслед храмовнику, который заслоняет от него часть машины… А вот сквозь розовый туман он видит три молнии — знак храмовников!
— Помогите нам предки…
— Вспомнил, склеротик? Зря ты предков помянул, кстати… Разменял нас папашка твой, решил отдать в залог будущей власти.
— Это невозможно! Он же сам…
— … Хотел, чтобы ты участвовал в операции? Ну, значит, не хватало у него людей. Ну посуди сам, как все просто и удобно складывается — неизвестные бунтовщики, а может и вообще неграждане, вторгаются на территорию Солнечного поселка. Естественно, эти мерзавцы хотят только одного — перебить всех его обитателей. И первыми их жертвами — совершенно случайно, заметь, становятся члены Совета… и те немногие, что успели броситься к ним на помощь. От гибели остальных спасают вовремя появившиеся храмовники. Трам-тарарам, да здравствуют защитники храма, самые надежные из всех. И отец твой, скорбящий о потере единственного отпрыска, конечно же, ни коим образом не может быть замешан в резне. Ему все сочувствуют, и вот президент, не найдя более привлекательной и популярной в народе кандидатуры, просит справиться с горем и возглавить Совет Восточно-Сибирска…
— Ты лжешь… — Алексею следовало бы потянуться к прикладу автомата для пущего эффекта произнесенной фразы. Но обвинение прозвучало жалобно и неубедительно. Соснов не понял, толи доводы собеседницы были сильны, толи он ей верил просто, без объяснений. В пользу Тайры говорили ее поступки — она как минимум дважды спасла его со времени их знакомства. А вот Вадим Соснов был лишь официальным родственником — что он сделал для Алексея, кроме громких слов о его великом будущем, было неизвестно. — Извини, Тай… — Он замолчал на минуту, собираясь с мыслями. Девушка ободряюще ткнула его кулаком в плечо.
— Не бойся, старлей, прорвемся. Только возьми себе этот измельчитель — у меня от него плечо отваливается. — Алексей молча принял неуклюжую «Стрелу Перуна».
— Что будем делать? — Вместо ответа Тайра протянула руку к его КПК и что-то набрала на клавиатуре. Мигавшая в уголке экрана точка засветилась равномерным красным светом.
— Я отключила прибор позиционирования на местности. Теперь тебя нет на мониторах слежения — если, конечно, кто-то удосужился их использовать. Путь у нас, Леша, один — выдвигаемся к вспомогательной базе ВВС, что расположена в сотне километров к югу. Там позаимствуем легкий самолет и отправимся на восток, за Байкал… если дотянем, конечно.
— Как ты собираешься пройти столько? Ты хоть знаешь, что придется пересечь…
— …Территорию, где компактно проживают неграждане. Мы обойдем ее по рубежу, это ненамного увеличит путь. А пройти его будет несложно, мы потратим приблизительно трое суток. Если ты заберешь у меня немного продуктов, мне будет легче шагать. — Тайра развернулась к мужу топорщившей бок сухарной сумкой. Алексей откинул водонепроницаемый клапан.
— Ты запасливей, чем белка по осени. Вот только не пойму, зачем было брать несколько пайков, если я предупредил — продукты нам не потребуются.
— Тогда считай, что я ни во что не ставлю твои советы, — Рука, потрепавшая плечо, смягчила наглое высказывание — настолько, что Алексей впервые за этот вечер нашел в себе силы улыбнуться.
Глава 21
Они шагали сквозь ночную темноту, оставив за спиной бисер городских огней. Степь, несмотря на свою дикость, была приветлива к путникам — ровная как стол поверхность позволяла не заботиться о том, куда поставить ногу. Лишь временами им приходилось обходить высокие — больше человеческого роста, пучки травы или огибать заросли чахлых кустов. Еще реже на пути попадались поросшие короткой зеленой щетиной канавы, тянущиеся через степь насколько хватало глаз.
Алексей нагнал жену, тронул ее за плечо. Недавний разговор крутился в голове карусельной чередой мыслей, и Соснов не мог успокоиться, ища слабые стороны в теории, выдвинутой спутницей.
— Послушай, ты говорила, что президент решить назначить отца… Но ведь его не существует! — Тайра сбилась с шага. Она развернулась к мужу, с удивлением глядя на него.
— Это ты с чего взял? — Соснов заговорил торопливо, словно надеясь, что информация эта станет решающим аргументом в защиту его родственника.
— Так ведь на самом деле он — голограмма, созданная жрецами Солнца… — Алексей быстро пересказал свой разговор с отцом и особенно появление в кабинете почти живого, но бесплотного президента.
— Лихо он всех вас провел… Я уверяю тебя, что президент — это реальный человек. Но, коль скоро появилась его копия, это значит, что… Нет, это слишком невероятно — чтобы заговорщики решились посягнуть на верховную власть… — Тайра, казалось, рассуждала вслух, уже не обращая внимания на спутника.
— Откуда ты можешь знать, правда это или нет? Ты что, вплотную подходила к президенту или, быть может, даже здоровалась с ним, как с равным, ударяя по руке? — Этот вопрос остался без ответа. Тайра лишь ускорила шаги, словно решила загнать спутника.
Они остановились на привал только перед рассветом, когда на востоке уже заалела полоска неба. Укрытием от случайных наблюдателей стала одна из канав, на дне которой они расстелили тонкую теплоизолирующую накидку. Ткань эта позволяла устраиваться на ночлег на сырой земле, не беспокоясь о простуде. Но вот комфортной лежки все равно не получилось — срезанные пучки травы оказались плохой заменой матрацам, и твердость дерна все равно ощущалась всем телом.
— У нас нет пенообразователя для комфортной постели, а если бы и был, все равно не стоило им пользоваться, — Ответила Тайра на немое ворчание мужа. — Не стоит оставлять следы на тот случай, если за нами все же отправят погоню. Алексей молча кивнул и протянул ей уже вскрытую пачку вяленого мяса. Разделив одну порцию на двоих, они добавили к ней по паре галет и запили ее несколькими глотками витаминизированной воды из фляги.
Несмотря на утомление и ночную встряску, сон пришел к ним сразу, словно организм вошел в новый для себя режим. Короткий — всего-то три или четыре часа отдых завершился по команде внутреннего таймера. Они одновременно, как по звонку будильника открыли глаза. Тайра скользнула взглядом по небу, толи высматривая самолет-наблюдатель, толи просто сверяясь с положением Солнца. Придя к какому-то выводу, она поднялась и потянула за собой мужа.
— Удачно нам подвернулась эта канава…