Оборотень ядовито улыбнулся. Эти новости удовольствие ему, наконец, доставили.
— Возможно, он просто занес инфекцию в рану, пока полз к замку… — элегически протянул он, — Или, возможно, я в тайне от тебя улучшил твои стилеты, Виктор… Оставлять раны — это, конечно, приятно, но мне было обидно, что серебром ты способен навредить лишь оборотню. Маленькое усовершенствование, капелька чистого яда — и вот уже твое оружие может причинить вред не только оборотню, но и его верному наперснику, его хранителю памяти… — он хмыкнул, скрещивая руки на груди, — Конечно, Дэйв не умрет. Мне и не нужно, чтобы он умирал, хотя я даже не думал, что все получится так прекрасно… Мальчишка будет злиться на мага, мешая ему действовать и не действуя сам, Дэйв будет страдать, а Рене будет метаться вокруг него, безмерно волнуясь, забывая обо всем на свете… Остальные же будут переживать то за одного, то за другого, а мы… — он широко улыбнулся и, запрокинув голову, окинул взглядом потолок, — А мы получили фору, Вик. Нужно выяснить подробнее, что за меч они планируют найти, нужно понять, как нам избавиться от них… для этого мне потребуется твоя помощь, — он опустил взгляд на мигом вытянувшегося по струнке ученика, — Ты найдешь кое-кого, друг мой, найдешь… и приведешь сюда. Я испытываю острую необходимость в конфиденциальной беседе, и лучше будет, если состоится она на моей территории.
— Меч? — Винсент слегка развел руки в стороны, окидывая взглядом всех собравшихся, — Или для начала попытаемся все же отыскать и вернуть Виктора? К тому же, есть еще вариант попытаться разгадать хитрые планы Чеса, и попробовать обойтись своими силами…
— Стоп, — Марко, решительно поднявшись из-за стола, чуть сдвинул брови, — Я рад, Винченцо, что, выспавшись, ты начал фонтанировать идеями, однако, считаю своим долгом напомнить, что решение нами принято уже было. И решение это — искать меч, Нейдр, чтобы лишить Чеслава силы. Мы, кажется, даже прикидывали, в каком составе будем искать его…
— Мы прикидывали, но теперь все изменилось, — мужчина, глубоко вздохнув, сел на собственный стул и, облокотившись о столешницу, подпер подбородок руками, — Честно сказать, я не знаю, могу ли оставить вас здесь на произвол судьбы — Чеслав наверняка узнает, что его месть не удалась, что Людовик до сих пор жив и, скорее всего, попытается это исправить… Слушайте, почему мы не в полном составе? Где Ричард, где Татьяна с Эриком? Где, в конце концов, наш извечный балабол? Мне без него уже даже как-то скучно, слишком серьезно все.
Людовик, на собрании присутствующий, недовольно расправил плечи и, принимая на себя вид мрачной торжественности, уложил перед собою на стол сцепленные в замок руки.
— Только что вы изволили серьезно оскорбить меня, синьор Винченцо, за что я буду вынужден вызвать вас на дуэль… — он мимолетно задумался, припоминая магические способности собеседника и сопоставляя их со своими, и уточнил, — На дуэль на шпагах, потому что фехтуешь ты значительно хуже, чем колдуешь. С какой стати извечный балабол тут Роман? Я требую справедливого распределения лавров — я тоже болтать способен! А ты меня даже не замечаешь, — он недовольно надул губы и очень демонстративно обиделся на весь белый свет.
Хранитель памяти только махнул в его сторону рукой, предпочитая не вдаваться в подробности оскорбленного достоинства молодого мага. Его в данный момент интересовали вопросы куда как более серьезные, которые, впрочем, он тоже мог задать юноше.
— Лучше скажи мне, где твой дядя. Я думал, после случившегося он глаз с тебя не будет сводить, — он на секунду задумался, — Хотя, конечно, состояние здоровья Дэйва тоже важно. Луи… кажется, это ты говорил, что Тьери упоминал о жаре нашего больного?
— Я, — молодой человек, как-то сразу забывая про собственные обиды, согласно опустил подбородок, — И, кстати, я думал предложить Марко осмотреть его — он ведь у нас специалист по ядам, может, и увидит знакомые симптомы… Не думаю я, что виновата банальная инфекция, не верится мне в это. Дэйв — парень сильный, что доказывает тот факт, что он вообще сюда добрался, так что… — он сжал губы, разводя руки в стороны, как бы пытаясь сказать, что иных вариантов кроме участия в деле яда не видит. Винсент тяжело вздохнул. Мысль о том, что его коллеге, возможно, угрожает опасность еще бо́льшая, чем он думал изначально, тревожила мужчину.