Виконт, с большим интересом выслушавший слова бравого капитана, хмыкнул и, приблизившись к поверженному врагу, внезапно опустился перед ним на одно колено, словно отдавая издевательскую честь побежденному.
— Иногда поражение постигает даже самого умелого игрока, — задумчиво вымолвил он и, прижав ладонь к груди, немного склонил голову, — Это была хорошая игра, гроссмейстер, отличная партия. А теперь поверженного короля пора убрать в коробку… — юноша поднял голову, окидывая взглядом откровенно удивленных друзей, — Я думаю, мы можем позволить себе приковать его там же, где сидел дядя. Чес ослаблен, причем в значительно большей степени — сил Нейдр лишил его начисто. Очень сомневаюсь, чтобы он когда-то сумел восстановить их, а иметь под боком бессмертного шахматиста, с которым изредка можно сыграть партию-другую, тоже неплохо.
— Если ему не хватает сил глаза открыть, с чего ты взял, что ему хватит их на игру? — Марко ухмыльнулся, скрещивая руки на груди и окидывая поверженного оборотня неприязненным взглядом, — Ладно, хватит болтовни. Что делать будем? Переместим его в замок или сразу в подвал?
Его названный отец, хмурясь, покачал головой.
— Ни то, ни другое, сын, ни то, ни другое… Чеслав хитер. Сейчас он кажется обессиленным — вполне вероятно, так оно и есть! Но ощутив рядом с собой силу, почувствовав силу, направленную на него, он может ею воспользоваться…
— Вы его переоцениваете! — Тьери слегка всплеснул руками, негодующе хмурясь, — И, должен вам заметить, друг мой, что это ошибочно — чем сильнее ваш страх перед кем-то, тем больше у него власти над вами. Чеслав ослаблен, ему не достанет сил, чтобы…
— Подожди! — Альберт, на протяжении всей короткой речи своего экс-ученика размышляющий над словами Паоло, нахмурился, вскидывая руку, — Я не хочу сказать, что боюсь Чеслава, Тьери, тем более, что кому, как не тебе знать, что это не так. И не пытаюсь переоценить его… но не вижу смысла и недооценивать этого оборотня. В конечном итоге, он довольно умелый маг, и именно он когда-то создал браслет и кулон, что дают мне силу сейчас. Он создал предметы, могущие впитывать силу, вытягивать ее не только из места, но и из человека… значит, такой силой обладает и он сам, иначе не смог бы наделить ей предметы. Не стоит давать ему даже малейшего шанса на восстановление сил, это чревато! Здесь… — он окинул долгим взглядом всех присутствующих, — Много сильных мужчин. Думаю, для нас не составит труда донести до замка одного оборотня, — и, завершив свою мысль, великий маг легко махнул рукой. Рядом с лежащим без движения Чеславом появились носилки; несколько веток дерева, под которым он находился, упали, накрывая оборотня листьями.
— Как будто похоронил, — Ричард тяжело вздохнул и, хлопнув по плечу Виктора, недвусмысленно кивнул ему на Чеса, сам первым шагая в его сторону, — Контролировал бы ты браслет получше, мастер, а то, неровен час, замок нам на головы обрушишь.
— Я не потащу его, — Виктор, будучи несколько успокоен тем фактом, что оборотень, проклявший его род, но выучивший его немалому количеству полезных вещей, жив, поморщился, отступая на шаг, — По мне, так пусть бы и сгнил тут, мерзавец.
Эрик, обладающий сердцем значительно более мягким, нежели его предок, тихонько вздохнул и сам поспешил приблизиться к Чеславу.
— Не стоит погружаться вновь в пучины ненависти, Ваша светлость, — молодой граф быстро улыбнулся, — Ваш враг повержен, побежден. Он будет надежно скован и заключен в подвалах Нормонда, разве что… быть может, стоило бы возвести стену в подземелье, дабы выбраться оттуда в поместье Мактиере стало невозможно.
— Слова разумного человека! — Ричард, безмерно гордый за племянника, легко хлопнул его по плечу и красноречиво кивнул на обессиленного Чеса, — Давай, грузим его на носилки. Даже хорошо, что от замка мы не успели далеко уйти.
К Нормонду они подошли не такой толпой, как покинули его, а длинной процессией, растянувшейся от леса до середины холма. В центре процессии шагали Ричард и Эрик, несущие на носилках по-прежнему не находящего сил для движения Чеслава; остальные окружали их.
— Если бы нас кто-то увидел со стороны, решил бы, что мы его в склеп волочем, — фыркнул Людовик и, элегически вздохнув, закинул руки за голову, — Хотя, в принципе, так и есть — подвал вряд ли может полагаться курортом.