….
В подземелье было сыро, тихо и темно. Чеслав, действительно приведенный в чувство, молча сидел, прикованный к стене тяжелыми кандалами и, изредка поднимая руки, неприязненно касался ими железного ошейника на своей шее. Сковали его на совесть — порвать цепи способен он не был, а проклятый меч, спрятанный в стене неподалеку, меч, испробовавший его крови, теперь явственно тянул из него угасающие силы.
— Истинно бессмертный… — прошептал оборотень и, хохотнув, с некоторым трудом запрокинул голову, — Как много времени впереди!
Над ухом его внезапно прошелестел знакомый свистящий шепот, и молодой человек вздрогнул. На губах его словно сама по себе, медленно расцвела нескрываемо облегченная, счастливая улыбка.
Он поднял скованные руки перед собою, подставляя их для чего-то и, качая головой, пробормотал, созерцая их:
— Министр и король… Гарде и шах… — на скованные руки оборотня взбежал белый, как снег, ясно видимый даже во мраке паук, и Чеслав, улыбаясь широко и радостно, насмешливо пропел, поднимая взгляд вверх, — Но кто кому поставил мат?