— А я-то думал, мы прибудем первыми! — юноша хмыкнул и, скрестив руки на груди, с необъяснимой претензией воззрился на стоящего рядом с ним оборотня, — Дядя, мне что, врали о правилах этикета? Я был уверен, что женщина должна опаздывать на свидание!
— Видимо, дело в том, что это не свидание, — Ричард вздохнул и, силясь обуздать племянника, положил ему руку на плечо. Его острый взгляд уже тоже успел различить среди деревьев небольшую фигуру, укутанную в плащ, явственно пытающуюся скрыть самое себя.
Альберт, не особенно желая тянуть время, резко шагнул вперед, окидывая долгим взглядом стоящую перед ним женщину. Лицо его ощутимо потемнело.
— Альжбета ла Бошер, — он не спрашивал, он просто констатировал факт, — Ты просила о встрече — я здесь.
Женщина, негромко вздохнув, чуть склонила голову. Как говорить с этим человеком, она все еще толком не знала.
— Не стану умолять вас об объятиях… мастер, — она быстро глянула на сына исподлобья, словно рассчитывая все-таки получить знак внимания, о котором говорила. Альберт, не в силах сдержаться, изумленно вскинул брови и едва не расхохотался ей в лицо.
— Объятиях? Ты не боишься, что в объятиях я скорее задушу тебя?
Людовик, одобрительно хохотнув за его спиной, широко улыбнулся стоящему рядом с ним Ричарду.
— А дядя-то молодец, — он выразительно кивнул на спину великого мастера и гордо выпятил грудь, — Моя школа!
Оборотень попытался сдержать улыбку. Других слов от племянника он, в общем-то, и не ждал, в поведении его не сомневался, однако, громогласно обсуждать слова Альберта, нарушая его беседу с матерью, не слишком хотел. В конечном итоге, здесь они были по делу, а не для досужей болтовни.
— Нет, правда, моя, — Людовик, поняв поведение дяди по-своему, даже обиженно заморгал, — Клянусь шевелюрой своего брата, дядя!
— Я верю тебе, Луи, верю, — мужчина чуть нахмурился, — Но давай-ка поговорим об этом позже, — взгляд его устремился к беседующим.
Впрочем, беседы, как таковой, между ними пока и не было.
Альжбета молча созерцала сына, пытаясь придумать нужные слова; Альберт ждал, тихо закипая и уже морально готовясь развернуться и уйти.
— Ты… Вы стали очень красивым… сын мой, — она сглотнула, осторожно шагая вперед, — Вижу и чувствую в вас силу и, признаться, горжусь вами… Столько лет прошло!..
Людовик, опять не могущий удержаться, вздохнул и, подавшись ближе к уху Ричарда, прошептал, явно пытаясь не мешать беседе, но безмерно желая высказать свое мнение:
— Для своих лет она, кстати, неплохо выглядит. Ты заметил, дядя?
— Тьери для своих лет тоже выглядит неплохо, — отмахнулся мужчина, — Тише.
Парень на несколько секунд явственно оторопел, пытаясь сопоставить слова дядюшки Ричарда с хорошим видом Альжбеты, силясь понять, причем здесь вообще Тьери, и как он ухитрился примазаться ко всей этой ситуации.
— А… — он растерянно покосился на Альберта и, внезапно сообразив, что имеет в виду Ричард, с облегчением понимания протянул, — Ааа! Ну, да, да. Это точно.
— Оставим ностальгию, — голос мастера, прервавший излияния племянника, был холоден как лед, — Могу я узнать причину, по которой ты попросила о встрече? — он внезапно скривился, окидывая женщину презрительно-насмешливым взглядом, — Надеюсь, это не неожиданное желание повидать меня? Ибо в таком случае я буду вынужден уйти.
Альжбета ощутимо заволновалась и, сделав вперед еще один шаг, прижала руки к груди.
— Нет-нет!.. Сын мой, Ант… — наткнувшись на взгляд мастера, она поспешила исправиться, — Альберт. Я вынуждена признаться вам… в не самом благовидном поступке.
Ричард, в душе которого последние слова женщины отразились каким-то странным эхом, ощутимо напрягся, настораживаясь и, быстро покосившись на племянника, дернул его за рукав.
— Может, пока не поздно, вернуться в замок? — говорил оборотень тихо, но вполне серьезно, с подозрением поглядывая на мать великого мастера, — Может, она подослала Чеса…
— Прошу вас! — женщина, от которой перешептывания за спиной сына, конечно, секретом не оставались, наконец, не выдержала и, хмурясь, слегка всплеснула руками, — Умоляю, позвольте мне закончить! Коли уж мой сын не желает меня слушать, выслушайте хоть вы!
— Я слушаю, — великий маг, скрестив руки на груди, немного приподнял подбородок, — И испытываю все бо́льшую и бо́льшую неприязнь. Буду признателен, если ты прекратишь без конца упоминать о нашем родстве, Альжбета. Говори, зачем пришла и разойдемся.