— Не понимаю, чего мы так волнуемся, — Роман, фыркнув, скрестил руки на груди, — Он же бессмертен! Перестал быть ворасом — значит, сохранил вечную жизнь, Паоло же говорил…
— Я говорил, что меч может отобрать или одну из сил, или все, чем обладает человек, — итальянец, тоже присутствующий при происходящем, досадливо вздохнул, — Виктор остался жив после прикосновения к Нейдру — это дает возможность предположить, что бессмертие он сохранил. Но стопроцентной уверенности нет.
— Нож в сердце легко разрешит все наши сомнения! — Людовик плотоядно улыбнулся, хищно прищуриваясь, — Я даже не прочь поработать адептом истины, и лично выяснить…
— Луи! — Альберт, как раз показавшийся из каморки, нахмурился. В эти секунды он как-то совсем забыл, что отношение младшего племянника к нему все еще немного приправляется ненавистью, совершенно не думал о резкой реакции на свои слова — Виктору де Нормонду великий мастер сочувствовал и слушать подобных высказываний в его адрес не желал.
— Есть более гуманные способы узнать, сохранил ли Виктор бессмертие, — продолжил он, выдержав небольшую паузу, — Я проведу анализ его крови. И ты мне в этом поможешь, — заметив откровенно ошарашенное и возмущенное выражение лица юноши, маг быстро улыбнулся и взглядом указал на дверь за его спиной, — Вернемся в гостиную. Чарли занялся раной Виктора, Ричард остался с ним… Нам не стоит мешать.
Виктор очнулся ближе к полуночи и, открыв глаза, окинул мутным взглядом тонущий во мраке потолок над собой. Несколько секунд он отчаянно пытался понять, где находится, жив он или уже умер; затем неуверенно повернул голову, надеясь рассмотреть помещение более подробно.
Он лежал на жесткой кровати, почему-то очень знакомой кровати, а рядом с ним, на стуле, кто-то сидел, тихо спал, очевидно, ожидая его пробуждения.
Вик всмотрелся, пытаясь различить в полумраке лицо человека и, неожиданно узнав его, даже немного отодвинулся, абсолютно пораженный. Его увидеть рядом с собою он не ожидал.
— Рене… — голос звучал слабо, однако на то, чтобы окликнуть старого знакомого, сил хватило.
Ричард, мгновенно пробуждаясь, вздрогнул и обеспокоенно подался вперед. Обнаружив, что раненный вполне жизнеспособен, он выдохнул с явным облегчением и улыбнулся.
— С возвращением в мир живых, Вик.
— Я не хочу быть живым… — Виктор закрыл глаза, вновь отворачивая голову, — Я снова в плену?
— Нет, — отвечать оборотень старался как можно мягче, глядя на несчастного графа с нескрываемым сочувствием, — Нет, Вик, ты не в плену. Ты дома.
Вик прерывисто вздохнул. Слова старого друга душили его, резали сильнее ножа.
— У меня нет дома… — тихо отозвался он, — Больше… нигде нет. Мне нет места на этом свете, я должен был умереть! Зачем вы спасли меня?
Ричард помрачнел.
— Потому что я не мог снова наблюдать твою смерть, ничего не предпринимая, — тихо, но твердо ответил он, — Пусть ты даже и бессмертен…
— Откуда ты знаешь? — старый граф распахнул глаза, и они неожиданно засветились надеждой, — Меч лишает сил, быть может… он забрал и мое бессмертие, дарованное мне этим ублюдком… Зачем он это сделал, Рене? Что за издевательский, безумный эксперимент, что за пытка?!
Оборотень, хмурящийся с каждым словом друга все больше и больше, неуверенно мотнул головой. Смысл слов Виктора ускользал от него и как ответить, не понимая, о чем спрашивают, мужчина не знал.
— Вик… — он кашлянул, пытаясь мысленно систематизировать только что услышанное, — Во-первых, ты все еще бессмертен. Альберт — он алхимик, знаешь, — провел анализ твоей крови, пока ты был без сознания… В подробности вдаваться не буду, но бессмертие все еще при тебе. Далее…
— Я не хочу быть бессмертным! — Виктор рванулся, силясь подняться с жесткой кровати, однако, Лэрд удержал его. Наказания Чарли, его прямой приказ не разрешать раненому пока подниматься на ноги, он помнил хорошо, и позволять несчастному графу причинить себе еще больший вред намерен не был.
— Я не хочу снова вечной боли, не хочу опять… — Вик закрыл глаза и прерывисто вздохнул. Слезы душили его, но заплакать почему-то никак не получалось — за годы вечного существования мужчина так привык сдерживать себя, что даже сейчас не мог разрешить себе слабости.
— Я должен был умереть еще в шестом веке, — горько продолжил он, — Должен был сгинуть тогда, в пруду… Если бы не Анхель, и если бы не этот рыжий мерзавец!..
— Вик, — Ричард, совершенно перестающий что-либо понимать (в конце концов, еще днем Виктор был предан Чеславу до мозга костей и слышать сейчас от него такие эпитеты в адрес последнего было несколько странно), осторожно сжал плечо друга, силясь успокоить его, — Пожалуйста. Объясни все толком, я пока что не могу понять, что произошло. Что сделал Чеслав, что он сказал тебе?..