Парень окинул собеседника довольно скептическим взглядом и, хмыкнув, красноречиво приподнял бровь.
— Борода коротковата для старика, да и седины бы можно побольше… Слушай, Вик, а у тебя что, волосы белыми отрастают, да? — виконт, обожающий провоцировать собеседников, куснул себя за губу, — Интересно, так и будут расти теперь… а то ж мы с тобой на краске совсем разоримся! — он элегически вздохнул и, еще раз осмотрев предка, фыркнул, — И впредь, прежде, чем обзывать себя стариком, посмотрись в зеркало, предок! Ты выглядишь лишь немногим старше Эрика, замечу тебе.
— Я польщен, — Вик склонился в неглубоком поклоне и, охнув, прижал руку к боку: рана все еще причиняла ему некоторый дискомфорт, и на улицу мужчина рвался исключительно потому, что гулять должен был не один. И на поддержку потомка в неприятной ситуации, как это ни странно, рассчитывал.
Роман переступил с ноги на ногу и, принимая решение одновременно со словами, уверенно махнул рукой.
— Ладно, пошли поболтаем, дедуля. Как знать — может быть, и мне повезет быть у кого-то в любимчиках! — он недовольно насупился, — А то все Людовик, Людовик… вечно все дяди любят всякую мелочь!
На улице гулял холодный ветер, щедро приправленный моросящим дождем. Роман, одетый в одну только легкую рубашку с кровавыми пятнами на ней, все еще недовольный из-за раны на плече, внимания на это не обратил, но вот Виктор, с некоторых пор ставший человеком, тихонько вздохнул, поднимая взгляд к небу.
Дорогой плащ его, элегантный и красивый, лежал сейчас в каморке, недалеко от кровати, перепачканный кровью и продырявленный пулей, как, впрочем, и красивая рубашка, поэтому на улицу граф вышел в одежде, позаимствованной у Эрика — с молодым де Нормондом основатель рода и в самом деле были похожи, и размер у них совпадал.
— Я люблю такую погоду, — задумчиво вымолвил мужчина, созерцая хмурое небо, — Люблю осень… Когда идет дождь, мне кажется, что он плачет вместе со мной.
— По прошествии более, чем тысячи лет, ты мог бы уже и не плакать вместе с погодой, — виконт фыркнул и легко зашагал по холму вниз, намереваясь обогнуть его, — Я понимаю, да, трагедия была ужасна, но, черт возьми, Вик, надо жить дальше! Ты думаешь, нам с Эриком легко было пережить то, что случилось в замке три сотни лет назад? Эрик вообще сидел истуканом все это время, пока не пришла Татьяна и не оживила его!
— Вы не теряли детей, — кротко и тихо отозвался граф, — Вы сами еще дети, Роман, хотя… твой брат, пожалуй, понял бы меня. Потеря ребенка — самое страшное, что может случиться в жизни… — он тяжело вздохнул и, внезапно остановившись, покачал головой, — О, как я боюсь за маленького Анри сейчас! Как мне страшно думать, что своим присутствием я могу навлечь беду на его голову… Может, вы и правы, что не даете мне видеться с ним. Я… не уверен…
— Прекрати, — Роман недовольно поморщился, — Что за дурацкая манера — постоянно жалеть себя! А как же я? Я тут, если кто-то забыл, раненый коварным дядей, я бедный и несчастный… А с Анри мы тебе не даем видеться совсем не поэтому, Вик, — виконт хмыкнул и, повернувшись к собеседнику, зашагал спиной вперед, — Мы не знаем, как долго ты задержишься у нас. Что толку приучать ребенка к тебе, если в любую секунду ты можешь сбежать?
Виктор мрачно улыбнулся, слегка разводя руки в стороны. Слова собеседника немного задели его.
— Куда мне бежать, Роман? В старом поместье Мактиере для меня уже нет места, в замке… Рене сказал, что здесь мой дом, и я очень хочу верить в это. Я растерян… Не знаю, как мне жить, зная то, что я узнал, не знаю, что делать… — он тяжело вздохнул и опустил плечи.
Роман только лениво махнул рукой и, передернув плечами, опять повернулся к мужчине спиной.
— Отправляясь гулять с тобой, я, если честно, не рассчитывал работать психологом, — хмыкнул он, совершенно не желая оборачиваться и вновь встречаться с несчастным графом взглядом. В душе юноши Виктор вызывал жалость, а демонстрировать ее кому бы то ни было Роман не любил.
— Ты говорил, что расскажешь о кузене, — напомнил он, — Хватит жалеть себя, Вик, в самом-то деле! Да, у тебя в жизни все плохо, все просто ужасно, но вообще-то, если ты не заметил, в ней есть и масса положительных моментов! Ты снова дома, снова со своей семьей, и с Чесом мы справимся все вместе, причем очень запросто! Так что довольно страдать, лучше расскажи о моем тезке из прошлого.
— О твоем тезке… — граф усмехнулся, слегка опуская подбородок, — Хорошо. Как я сказал — Рене не знал о моем кузене, а если и знал, то уже давно забыл — в его жизни то событие значительным не было. В те времена вообще было не до переживаний за чужих людей — Францию раздирали войны, Хлодвиг обожал кровь и постоянно набирал рекрутов, отправляя их на передовую. Одним из них и был мой кузен Роман. В целом, эта история может считаться даже не примечательной, если бы не одно маленькое «но»… — Виктор задумчиво улыбнулся, и в улыбке его проскользнула грусть, — Роман погиб в первом же бою. Я не был близок с ним, но честь требовала отдать дань памяти павшему в сражении родичу, поэтому на похороны пришел. Именно там я впервые увидел прекрасную девушку, ставшую впоследствии моей женой — Аделайн, — улыбка графа стала мечтательной, — Она пришла туда вместе с братом, который водил шапочное знакомство с моим кузеном и, будучи человеком благородным, пришел проводить его в последний путь. Именно с ним, с Ренардом, я познакомился в первую очередь, поначалу имея целью воспользоваться его посредничеством при знакомстве с Адой, а впоследствии и совершенно искренне привязавшись к нему. Твой дядя — замечательный человек, Роман, — Виктор остановился, серьезно глядя на заслушавшегося виконта, — Он благороден, честен, храбр… думаю, ты и сам знаешь это. Мне действительно искренне жаль, что я столько лет верил злым наветам, что я сомневался в Рене!.. В те годы он стал мне братом. Такого друга, как он, у меня не было никогда прежде, и не было впоследствии, и я лишь смею надеяться, что дружба эта будет возвращена… Хотя порою у меня мелькали мысли, что от знакомств, заведенных на кладбище, и нельзя было ждать чего-то хорошего. Чеслав умело укреплял меня в этой мысли, взращивал ненависть в моем сердце, и я даже сейчас никак не могу справиться с ней. Хотя и ненавижу по большей части Чеслава…