Виконт мрачно кивнул. Он понимал, и винил себя ничуть не меньше, чем винили его другие, но куда деться от этой вины, не знал.
— Понимаю.
— А мне кажется, нет, — Ричард нахмурился, вглядываясь в племянника, — Ты лишил нас единственного шанса на победу, отобрал у нас надежду! Я не понимаю, как тебе хватило совести вообще явиться сюда!
— Дядя! — Роман так и вскинулся, сжимая кулаки, — Знаешь, не подтверждай слов Чеслава, будь так добр! Он пророчествовал, что вы вышвырните нас из замка в наказание, и я не хочу думать…
— Это заметно, — оборвал его оборотень, — Ты не хочешь думать, Роман, и никогда не хотел. Ты относишься к жизни легко, даже слишком легко, а ведь ты уже взрослый человек и вполне можешь утруждать себя взрослыми мыслями. Ты же до сих пор как ребенок: пришла в голову авантюрная мысль — надо ее исполнить! Мне кажется, ты даже не ощущаешь сейчас своей вины…
— Ощущаю, — виконт скрипнул зубами, — Ощущаю, дядя, и виню себя ничуть не меньше, чем ты винишь меня, клянусь! Я… я не должен был поддаваться на провокацию Вика, не должен был позволять ему брать меч и идти против Чеса, я же знал!.. Знал, что он не сумеет справиться с ним, я в этом даже не сомневался, но… — он тяжело вздохнул и, опустив голову, покачал ею, — Жалким, слабым оправданием мне может быть лишь то, что я хотел завоевать его расположение. Я хотел быть ему другом… Хотел, чтобы хоть кто-то из старших любил меня, а не Людовика! — последние слова парень откровенно выкрикнул и, резко выдохнув, отвернулся.
Дядя его, на несколько мгновений откровенно опешив, изумленно приподнял брови.
— Ты считаешь… Роман, — он шагнул вперед, касаясь плеча виконта ладонью, — Что за глупая ревность? В моем сердце ты, Луи, и Эрик занимаете одинаковое место, я люблю вас троих одинаково. Вы — мои племянники, моя единственная родня, и я счастлив тому, что могу находиться рядом с вами. Но это также значит и что я имею право влиять на ваше воспитание, ваше поведение, а то, что ты сделал… не было поступком, достойным дворянина.
— Дядя, я знаю! — виконт рывком обернулся, и мужчине на миг показалось, что в серо-зеленых глазах его блеснули слезы, — Знаю, что я натворил тех еще дел, знаю, что поступил плохо, что повел себя как идиот! Что я могу сделать, что я могу сказать? Прости меня! Я дурак, прости!
— Ты не дурак, — Ричард глубоко вздохнул, продолжая сжимать плечо племянника, — И я никогда не считал тебя дураком, Роман. Ты очень умный парень, и я всегда знал это и всегда говорил это, и сейчас я этого не отрицаю. Ты умен, но иногда ты излишне заигрываешься в ребенка, и забываешь о необходимости действовать здраво. Я понимаю… Понимаю — ты хотел завоевать расположение Вика. Но, поверь, предательство своей семьи — не лучший способ добиться чьей-то дружбы, — мужчина примолк и неожиданно безрадостно улыбнулся, — Ты ведь уже поступал так однажды. Довольно давно, несколько лет назад, когда забыл сообщить, что дружишь с Владом, на тот момент работающим на Альберта. Тогда тебе это сошло с рук, да и Влад, как оказалось, не желает нам зла, но сейчас…
— Вик тоже не желает нам зла, — сумрачно буркнул виконт, — Я знаю, дядя, я чувствую! Твой бывший друг не так плох, тем более, что он искренне пытается завоевать наше расположение. Пойми — он хотел как лучше! Он думал, что, став человеком, сумеет удержать Нейдр, а значит, сможет и одолеть Чеслава. После всего… я даже не знаю, бессмертен ли он еще, ему было тяжело.
Ричард промолчал, и Роман воодушевленно продолжил:
— Он сражался, дядя, сражался, как лев! Поверь, мне, бывалому фехтовальщику, было видно, сколь хороша его техника — он атаковал, он старался исполнить то, зачем пришел!.. Кто же знал, что все это было только подставой…
Оборотень горько усмехнулся в ответ. С его точки зрения, в том, что от Чеслава иного и ждать не приходится, можно было бы и не сомневаться.
— Вспомни, о ком мы говорим, Роман. Разве можно было ждать от него чего-то еще? — он вновь вздохнул и покачал головой, — Счастье еще, что ты сам не схватился за Нейдр. Если бы меч коснулся тебя…
— Ну, уж нет! — молодой человек нахмурился: обвинения такого рода были ему неприятны, — Я, может, и сглупил, Ричард, но я же не настолько безмозглый! Честно, от меча я старался держаться как можно дальше, не позволял Вику подносить его близко ко мне, а сам не использовал силу. Я только сопровождал… хотя должен был, конечно, остановить. Но пойми — это была такая заманчивая перспектива! Мы бы избавились от Чеслава, мы вдвоем бы победили его и избавили вас всех от бесконечной мороки!.. — воодушевленный, было, собственными словами, виконт тотчас же помрачнел и опустил голову, — Правда, в результате мороки мы создали еще больше. Прости, дядя. Правда, прости меня и мою дурную голову, я… я не буду больше так.