Тот поймал оружие, поймал без затруднений, очевидно, готовый к схватке и, придирчиво осмотрев его, снял с лезвия невидимую пылинку.
— Я бы предпочел шпаги… — задумчиво молвил он и, пожав плечами, легко ступил вперед, — Но, раз уж вы настаиваете, господин виконт… Надеюсь, Его светлость не нуждается в моих комментариях в своей тренировке. И, Роман… — мужчина немного нахмурился, — Наш бой не должен идти всерьез, поэтому постарайся держать себя в руках.
— Идет, — Роман легко пожал плечами, отводя руку с мечом в сторону, — Я усвоил прошлый урок, дядя, не волнуйся. На этот раз я хочу просто понять… — он куснул себя за губу и, не продолжая, приподнял меч, готовясь или нападать, или отражать.
Чарли, уже не лежащий, а сидящий на полу, тяжело вздохнул и, поднявшись на ноги, приблизился к Эрику, присаживаясь рядом с ним на нижнюю ступеньку лестницы.
— Интересно, что он хочет понять, — экс-пират поморщился и потер область солнечного сплетения, — Удар у твоего братца поставлен, граф, ничего не скажешь. Будем тренироваться?
— Отдохни пока, — блондин, с видимым любопытством наблюдающий за братом, чуть сузил глаза, — Мне интересно, что задумал Роман. Он не глуп, и провоцировать конфликт сейчас не станет, но все-таки я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить в бескорыстное желание тренироваться. Он хочет что-то понять, что-то узнать… но что?
Бешенный равнодушно пожал плечами: ему изыскания виконта сейчас были безразличны.
— Тренировки продолжаются уже второй день, — задумчиво отметил он, — Белладонну Марко принес еще вчера вечером. Как долго твой дядя планирует тянуть время, Эрик? Мне и самому хотелось бы скорее ринуться в бой, а не прозябать в замке!
Молодой граф, медленно повернувшись к собеседнику, слегка приподнял брови.
— Ты еще не готов дать бой Чеславу, Чарли, — он мягко улыбнулся и, покачав головой, устремил взгляд на великого мага, — А Альберт, должно быть, хочет измотать того ожиданием. Учись терпению, мой друг, иногда оно бывает более результативно, нежели лобовая атака. Чеслав будет утомлен и зол… У нас будет преимущество.
— Пока что утомлен и зол, по-моему, только я, — недовольно буркнул доктор и, тяжело вздохнув, облокотился на свои колени, безрадостно следя за нетерпеливым Романом и приближающимся к нему Альбертом.
Виктор мимолетно оглянулся через плечо и вскинул руку.
Звук вонзившегося в мишень стилета слился со звоном скрестившихся клинков; противники сошлись лицом к лицу, пристально глядя друг другу в глаза.
На несколько минут в зале воцарилось молчание, нарушаемое лишь звуком боя, в котором со стороны тренировку узнать было очень затруднительно — противники казались самыми настоящими врагами, сражались со страстью и едва ли не с яростью, изумляя и пугая одновременно.
Роман, повернувшись спиной, отразил из-под руки выпад дяди и, резко крутанувшись вокруг своей оси, атаковал сам. Удар его был отбит, и виконт, судя по всему, этого ожидавший, глубокомысленно кивнул, не прекращая сражение.
— В чем моя ошибка, дядя? — шевелюра цвета воронова крыла взметнулась в воздух, и парень досадливо отбросил ее назад, — Почему я не могу победить тебя?
Альберт, легко уклонившись от очередной атаки, улыбнулся. Желание племянника, наконец, стало понятно ему, и мужчина испытал почти удовлетворение — томиться в загадках ему было неприятно.
— Во-первых, собирай волосы во время боя, — он легко скользнул острием меча по вновь взлетевшей вверх черной пряди, и та, отсеченная, упала на пол, — Они мешают тебе, отвлекают… Во-вторых, ты слишком импульсивен, мой мальчик. Для победы нужен холодный расчет, а не горячая ярость, она туманит сознание, она мешает здраво оценивать ситуацию, — он неожиданно прижал свой клинок к кликну противника, немного надавливая и, тем самым, останавливая бой, — Перед боем бери себя в руки, Роман. С Чеславом ярость вряд ли окажется полезна — своей дикостью разгневанный оборотень затмит даже тебя.
Мечи со звоном опустились на пол: поединок был завершен, ответ был получен, и оспаривать его виконт не собирался.
— В-третьих, — убедившись, что оружие племянника уже опущено, великий маг мягко продолжил, — Меня тебе не одолеть, Роман, ты можешь лишь стать равным мне. И ты уже близок, мой маленький племянник, очень близок! Я горжусь тобой.